Операция "Кеннеди" (СИ)

— Мне неприятно вам об этом говорить, мистер Арбель, — повернулся к Биньямину пожилой китаец, сверкнув очками в отраженном свете рекламного щита. — Но правительство Ее Величества относится к последним событиям с исключительной серьезностью. Когда мы рекомендовали правительству оказать содействие операции "Кеннеди", в сентябре... — он посмотрел на часы. — В сентябре уже прошедшего года... то упоминались некоторые гарантии израильской стороны. Все эти гарантии были нарушены...

— Глубоко сожалею об этом, господин Ли, — ответил Арбель с достоинством. — Я привез вам извинения главы правительства. Увы, операция вышла в определенный момент из-под нашего контроля...

— Мы так и поняли, — перебил его китаец. — Поэтому нам пришлось взять ее под собственный контроль. Несколько часов назад служба безопасности Ее Величества приступила к осуществлению нашей собственной операции "Кеннеди-II".

— Что вы хотите этим сказать? — упавшим голосом спросил Арбель.

— Я хочу сказать, что все наши прежние договоренности утратили силу, — спокойно ответил господин Ли. — Вероятно, вам не было даже смысла сюда приезжать...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. АЛИНА

XXXI

Когда я закрывал за собой дверь, Шайке Алон и Амос Нойбах смотрели на меня с одинаковым выражением вековой еврейской скорби на лицах. Миновав приемную, где, недавно еще такая дружелюбная, Ривка теперь даже не подняла на меня глаза, погруженная без остатка в телефонные разговоры о своем, о девичьем, я вышел на лестницу. Спустился на два пролета, минуя портреты отцов-учредителей газеты и факсимильные копии старых обложек под стеклом. Вышел на задний двор и машинально направился к воротам, не совсем понимая, к кому мне теперь идти и что делать. "Вестник" статью Матвея явно не опубликует: если бы Гарик мог принять такое решение самостоятельно, то он не послал бы меня на ковер к Алону. Отнести эту статью в "Аелет аШахар" было бы, наверное, самым лучшим решением, даже если это дало бы моим нанимателям повод меня уволить за нарушение корпоративной лояльности... Хреновый повод на самом деле. Материал Матвея попал в мою почту не по служебным каналам, так что передать его для публикации в любое издание — мое законное право. Я в данном случае действую не как сотрудник "Вестника", а как душеприказчик своего покойного друга. Он просил меня, чтобы эта статья была опубликована, я честно предоставил ее для этих целей "Мевасеру" и "Вестнику". Если они отказываются, то моя обязанность — передать ее в другие издания. Если меня попытаются за это уволить, то любой адвокат по трудовым спорам заставит их передумать. С другой стороны, смертельно не хотелось идти сейчас к Шмуэлю Пирхия, затевать какие-то разговоры во вражьем стане без всякой гарантии, что я не встречу там такой же реакции, как у Шайке Алона... Пожалуй, надо переговорить еще раз с Гариком, а потом отправлять материал в Москву. Я брел к машине, глядя себе под ноги, и настроение мое с каждым шагом все ухудшалось.

Машинально я запустил руку в карман армейской куртки, чтобы достать ключи от "фольксвагена", но пальцы не успели коснуться брелка...

— Не пугайтесь, господин Соболь! — прозвучал уверенный голос слева от меня и одновременно обе моих руки чуть повыше запястья оказались в железных тисках. Я медленно повел головой. Два огромных жлоба, возвышающихся над моими метром восмьюдесятью пятью, в одинаковых синих спортивных куртках ответили на мой молчаливый вопрос взглядом, не заставляющим сомневаться в серьезности их намерений. Тот, что справа, снял у меня с плеча М-16.

— И что же я должен делать? — спросил я как можно спокойнее.

— Ничего, — ответил тот, что слева. — Вы просто пройдете с нами вон к той машине, — он кивнул в сторону стоящего на паркинге фургона GMC, — и мы вас подвезем.

— Куда? Зачем?

— Это вам объяснят на месте.

— Хорошо, — я расслабил мышцы рук от плеча до кисти. — У меня, насколько я могу судить, выбора все равно нет. Пойдемте.