Операция «КЛОНдайк»

– Заботливый, мать твою, тебе что, делать не хер? – выругался гэбэшник. – И когда ты ему ответ давать собрался?

– Да вот, как выяснил бы, где она и что с ней, так бы и позвонил. Зачем человека заставлять лишний раз переживать, жизнь и без того не подарок…

– Ну, вот что, – оборвал его гэбэшник, – слушай меня внимательно: с этой девочкой не все так просто, и я тебе не советую даже пытаться влезать в это дело. Хочешь спать спокойно – лучше вообще забудь о ней, понял?

– Я-то понял, да вот парень звонить будет, он-то вряд ли о ней забудет. У них там, похоже, к свадьбе дело шло, – возразил Копылов и твердо добавил: – Он ее точно искать будет. Девушка она очень симпатичная.

– А ты откуда знаешь? – настороженно спросил гэбэшник.

– Парень оставил мне ее фотографию, – ответил Копылов.

Снова выругавшись, что Копылова уже начало порядком раздражать, гэбэшник помолчал, а потом сказал:

– Значит, делаем так: через три дня позвонишь этому кадру и вызовешь его к себе к пятнадцати часам. Это будет пятница. Я подъеду к тебе минут за десять до него. Представишь меня как сотрудника 9-го отдела УУР[5], а дальше будешь сидеть молча. Я сам с ним поговорю. А фотографию девицы я у тебя изыму. Понял?

– Чего уж тут непонятного, – мрачно ответил Копылов, ощущая себя предателем по отношению к Леониду. – Мне перезвонить?

– Не надо, я буду точен, – хмыкнул гэбэшник, – главное, чтобы ты обеспечил явку этого «следопыта». Но если что, то я сам тебе перезвоню. И помни, что я тебе сказал… Сделаешь лишнее телодвижение, двигать будет нечем, верь моему слову, – и он повесил трубку.

– Черт! – грохнул кулаком по столу Копылов и, взяв красный фломастер из стоящего на столе стакана, перечеркнул жирной линией крест накрест лист со сведениями по Есении.

Глава десятая

Проснувшись на следующий день довольно поздно, Леонид позавтракал и, помыв посуду, взялся за уборку – пылесосить квартиру было его обязанностью еще с детства.

Пропылесосив все ковры и мамины вязаные половички, он вытер пыль и сел у окна, наблюдая, как во дворе гуляют дети.

Погода стояла хорошая, можно было тоже пойти погулять, но он не хотел уходить из дома, боясь пропустить звонок Есении или капитана Копылова.

К обеду он уже начал маяться. Попытался еще раз дозвониться отцу Есении по рабочему телефону, но там по-прежнему никто не отвечал.

Днем позвонила мама, на звонок которой Леонид бросился буквально со всех ног и испытал немалое разочарование, услышав ее голос вместо голоса Есении.

Несколько раз он порывался позвонить Копылову, но в последний момент отходил от телефона, понимая, что времени прошло еще мало, и дергать капитана не стоит, он и так взялся ему помочь из любезности.

Но когда к вечеру не последовало никаких звонков, у него начало назревать нехорошее предчувствие, превращаясь в темный ком, разбухающий с каждой минутой ожидания. Если даже капитан Копылов, имея милицейскую возможность беспрепятственно и быстро выяснить, куда переселили семью Есении, до сих пор этого не узнал и не позвонил ему, значит, там что-то на самом деле произошло.

«Кое– веки встретил девушку, которую захотел видеть своей женой и, черт возьми, ее тут же отбирают у меня! – думал он с досадой и тревогой. – И главное, не понятно, кто это сделал…»

Но сидеть и ждать, сложа руки, было не в его характере. Ночью у него созрел свой план действий.

Утром, поднявшись пораньше, он взял телефонный справочник и, открыв его на странице медицинских учреждений, попытался прикинуть, какие из них находятся на Васильевском острове и в каких могли работать родители Есении.

Он надеялся, что найдя ее родителей, найдет и Есению. И пусть она ему тогда в лицо скажет, что не хочет больше с ним видеться, если это, действительно, так. В душе он не хотел верить в это, хотя, если предполагать другую причину ее исчезновения, то в голову лезли только тревожные мысли. Леонид безуспешно пытался их отогнать, молясь про себя: «Господи, только бы с ней ничего не случилось!».

Не найдя в справочнике ничего конкретного, кроме Института акушерства и гинекологии, он пригорюнился, но потом подумал, что нужно посоветоваться с Марией Ивановной, их «Скорой Машей». Она, наверняка, подскажет что-нибудь дельное.

Поднявшись на этаж выше, Леонид позвонил в дверь соседки, надеясь, что та сегодня не на дежурстве. Ему повезло, где-то из глубины квартиры послышались шаги, и вскоре загремел замок.

– Мария Ивановна, вы почему не спрашиваете, кто пришел? – строго пожурил ее Леонид, когда та открыла ему дверь, даже не спросив, кто за ней. – А вдруг бы это были бандиты!

– Заходи, давай, я тебя в глазок видела, – ответила Мария Ивановна, отступая от двери и приглашая его войти. – Бандиты так рано не встают, да и лифта не было слышно, значит, кто-то из своих пришел.

– Ой, нарветесь вы когда-нибудь… – покачал он головой.

– Ты мне еще накаркай! – проворчала Мария Ивановна, закрывая дверь и направляясь на кухню. – Позавтракал уже? А то давай со мной кофейку со сливками, я еще не садилась…