Операция «КЛОНдайк»

Леонид с удовольствием присоединился к Марии Ивановне, и за чашкой кофе коротко ввел ее в курс дела.

Услышав про то, что Есения была получена искусственно, Мария Ивановна недоверчиво посмотрела на него и, хмыкнув, сказала:

– Ой, что-то я сомневаюсь… В нашей-то нищей науке, да чтобы такие дорогостоящие эксперименты… Ты только представь, сколько на это нужно денег! Больницы вон разваливаются… К тому же, если бы это было правдой, то, думаю, это моментально бы стало мировой сенсацией.

– Да я тоже вначале сомневался. А вы, что же, хотите сказать, что у нас этим никто вообще не занимается? – спросил Леонид.

– Ну, так уж однозначно я бы не стала утверждать… – ответила Мария Ивановна задумчиво. – Этими проблемами, скорее всего, могут заниматься учреждения, проводящие цитогенетические исследования.

– Какие исследования? – переспросил Леонид, поскольку был очень далек от сферы медицинских и других естественных наук.

– Цитогенетические… – повторила Мария Ивановна и, посмотрев на него, процитировала лекторским голосом: – «Цитогенетика – наука, изучающая закономерности наследственности во взаимосвязи со строением и функциями различных внутриклеточных структур». Короче говоря, изучает хромосомы и все, что с ними связано.

– Ну, для меня это темный лес! – признался Леонид. – Но если все-таки предположить, что родители Есении, действительно, занимаются этими проблемами, где они могут работать?

– Наверное, это должен быть какой-нибудь научно-исследовательский институт, что-то типа Института цитологии или Института экспериментальной медицины, там, где есть кафедры генетики.

– У нас в городе есть такие? Где они находятся?

– Не знаю, но могу узнать, – сказала Мария Ивановна.

– Когда? – нетерпеливо спросил Леонид.

Глянув на него, Мария Ивановна улыбнулась и, отставив чашку с недопитым кофе, сказала:

– Ну, коли тебе так не терпится, то могу сейчас позвонить и узнать…

– Мария Ивановна, вы золото! – воскликнул благодарно Леонид.

– Еще какое! Высшей пробы! – подтвердила та и, смеясь, вышла из кухни.

Леонид налил себе еще кофе, разбавив его жирными прибалтийскими сливками, и приготовился ждать.

Мария Ивановна вернулась минут через десять, держа в руке листок бумаги и очки.

– Кроме того, что я тебе назвала, – с порога сказала она, – к списку можно добавить Институт генетики и разведения сельскохозяйственных животных в Пушкине и Биологический научно-исследовательский институт нашего университета в Петродворце. Вот адреса, которые ты просил.

Просмотрев адреса, Леонид покачал головой:

– Нет, это все далеко! Есения говорила, что ее родители работают поблизости от дома, но рядом у них только институт Отто. Я туда уже заходил. К сожалению, там они не числятся.

– Ну не знаю, чем еще тебе помочь, – развела руками Мария Ивановна. – Попробуй, съезди туда, зайди в отделы кадров, хотя, боюсь, там тебе не захотят ответить.

– Пожалуй, все-таки стоит попробовать… Спасибо, Мария Ивановна, за помощь. И за кофе тоже, – поблагодарил Леонид.

Спустившись домой, он написал маме записку, что уехал по делам и будет вечером.

Уже почти собравшись в дорогу, он решил позвонить Копылову – предупредить его. Однако в отделении он его не застал – тот был на выезде, и дежурный пообещал, что все ему передаст.

Мария Ивановна оказалась права. В Институте цитологии, куда Леонид направился в первую очередь, с ним даже не стали разговаривать, заявив, что не дают подобных справок неофициальным лицам. И никакие уговоры, что Леониду нужен только отрицательный или положительный ответ по поводу, работают ли тут такие-то, не помогли. Расстроенный, он поехал в Институт экспериментальной медицины на улице академика Павлова. Там пожилая, но очень приятная начальница отдела кадров, внимательно выслушав рассказ о причине поисков Леонида, молча ушла в соседний кабинет и, вернувшись, сказала, что среди сотрудников их института Вербицких нет и ранее не было.

Поблагодарив ее за хлопоты, он решил ехать дальше – в Петродворец, в Биологический институт. Поездку в Пушкин, где находился Институт генетики и разведения сельскохозяйственных животных, он отложил назавтра, рассудив, что, если родители Есении искусственно вывели и исследовали человека, которого с трудом можно причислить к сельхозживотным, то вряд ли они работают в этом институте.