Операция «Миф»

В связи с катастрофическим развитием событий на Восточном фронте Гитлер и Борман в конце января и начале февраля 1945 года часто совещались о дальнейшей судьбе партии. Гитлер согласился с предложением Бормана отозвать с Восточного фронта молодые кадры национал-социалистской партии — «Гитлер-Югенд», которые находились в рядах «фольксштурма» в качестве командиров, и направить их в Западную Германию. В первую очередь были отправлены на запад воспитанники школ «Орденсбург» и школ «Адольф Гитлер», которые находились в Померании и Силезии. Воспитанников этих школ готовили к руководящей партийной работе. Эти кадры должны были быть сохранены для дальнейшего существования партии. Они получили директиву Бормана уйти в подполье, держаться лояльно по отношению к англо-американцам и стараться попасть на административные посты. Сначала они должны были осесть главным образом в области Альгой и в Баварских Альпах, в районе Бад-Тольц — Ленгрис. В числе лиц, которые должны были руководить подпольными организациями гитлеровской молодежи в Западной Германии, были начальник школ «Адольф Гитлер» обергебитсфюрер Петтер и начальник военного обучения гитлеровской молодежи Шлюндер.

Одновременно с переброской в Западную Германию молодых кадров национал-социалистской партии Гитлер приказал переехать туда со своими штабами гаулейтеру Восточной Пруссии Коху, гаулейтеру Данцига Фёрстеру и гаулейтеру Познани Грейзеру.

На секретном совещании в партийной канцелярии на Виль-гельмсштрассе, на котором присутствовали Петтер, Шлюндер и ближайшие сотрудники Бормана — статс-секретарь д-р Клопфер, обербефельслейтер национал-социалистской партии Фридерикс и личный референт Бормана Мюллер, Борман в связи с переброской партийных кадров в Западную Германию сказал :

— Наше спасение — на западе. Только там можно будет сохранить нашу партию. Гарантией этому будет служить лозунг борьбы против большевизма.

В марте 1945 года, перед отъездом в Западную Германию, обергебитсфюрер Петтер Курт пришел к Гюнше в рейхсканцелярию проститься. Гюнше знал Петтера уже много лет, еще со времени своего пребывания в рядах «Гитлер-Югенд» в 1932 — 1934 годах и был дружен с ним. При прощании Петтер подчеркнул, что будущее партии обеспечит только «Гитлер-Югенд», так как старое поколение партии обюрократилось и стало ненавистно народу. Петтер уехал через Зонтхофе в Бад-Тольц, чтобы взять на себя руководство распределенными там отдельными группами переброшенных из Восточной Германии членов «Гитлер-Югенд».

Бои в Восточной Пруссии

Когда немецкие войска были оттеснены на песчаную косу и на полуостров Земланд, Гитлер приказал своему адъютанту по вопросам сухопутных войск Иоганнмейеру вылететь на фронт, в Восточную Пруссию, ознакомиться там с обстановкой и доложить ему. Гитлер хотел перепроверить те данные, которые поступали от немецких командующих армиями в Восточной Пруссии, так как, во-первых, он, как обычно, не хотел верить плохим сведениям, а, во-вторых, предполагал, что ему умышленно докладывают все в неблагоприятном свете, чтобы избежать тяжелых боев с русскими.

Иоганнмейер после своего возвращения подтвердил тяжелое положение войск в Восточной Пруссии. Он доложил, что немецкие войска скучились на узкой прибрежной полосе, перемешались с тысячами беженцев и согнанным скотом и что каждый выстрел русской артиллерии наносит им огромные потери.

На это Гитлер сказал:

— С этих позиций я не возьму ни одного солдата. Я должен удержать крепость Кенигсберг любой ценой. Пока Кенигсберг в наших руках, я могу сказать немецкому народу: «В Восточной Пруссии находимся мы, а не русские».

На сообщение Иоганнмейера о неорганизованном массовом бегстве населения из Восточной Пруссии и о том, что это влечет за собой гибель многих людей, Гитлер закричал:

— Я не могу считаться с этим!

Когда в начале апреля 1945 года Кенигсберг был окружен плотным кольцом русских войск и Гитлеру было доложено о том, что город от огня русской артиллерии горит, Гитлер все же приказал коменданту крепости Кенигсберг генералу Лашу держаться. После того как 9 апреля Кенигсберг был взят русскими войсками и генерал Лаш попал в плен, Гитлер заочно приговорил его к смертной казни.

Катастрофа на Одере

Гитлер, как обычно, после ночного совещания уселся в своем кабинете за «вечерний чай» с Евой Браун и своими секретарями фрау Кристиан и фрау Юнге. В курительной комнате старой рейхсканцелярии Бургдорф [123] , Фегелейн [124] и Гюнше пили водку и коньяк.

Около 5 часов утра в комнате раздался телефонный звонок. Из коммутатора рейхсканцелярии сообщили, что Бургдорфа срочно вызывает «Майбах». «Майбах» было условным названием штаб-квартиры ОКХ в Цоссене. Звонил генерал Кребс. Звонок начальника генерального штаба в этот предутренний час был необычен. Бургдорф, лицо которого приняло напряженное выражение, сделал знак Фегелейну и Гюнше, чтобы они замолчали. Он стал что-то записывать и отрывисто крикнул в трубку: