Операция «Молодожёны»

Лидия против воли улыбнулась, а когда Ромашов кинул на нее беглый взгляд, почувствовала, что еще и покраснела. Отвернулась, сама на себя сердитая, но в сумерках и так не было видно ее зардевшегося лица.

– Дядь Мить, помираю… – протяжно крикнула роженица.

Дед встрепенулся и взмахнул вожжами:

– Щас, милая, терпи… Поехали, благословясь… Нннооо, пошла, курва-скелетина, ети тебя за ногу…

В город въехали рано утром. Навстречу стали попадаться редкие полуторки с сонными водителями, хмурые прохожие, в основном женщины. На какой-то площади распрощались с разговорчивым дедом – за полтора часа он поведал историю своей семьи до седьмого колена и все деревенские сплетни.

Когда телега скрылась из вида, Ромашов сказал вслед:

– Болтун-находка для шпиона. Вот а были бы мы настоящими шпионами? Открытость всегда нашему человеку боком выходит…

– Не будем говорить про него?

– Думаю, не стоит.

Мимо спешил интеллигентного вида мужчина в шляпе и дорогом пальто.

– Товарищ, вы не подскажете как пройти к отделу НКВД? – обратилась к нему Лидия.

– Через две улицы. Отсюда направо, потом налево… – нехотя ответил мужчина и, окинув их подозрительным взглядом, поспешил восвояси. Споткнулся о бордюр и едва шляпу не потерял.

– Наверное, сталкивался уже с чекистами. Пугливый… – попытался пошутить Ромашов, но вышло не смешно. Лидия передернула плечами, словно от холода.

Их обоих начинало потряхивать от волнения.

У самого входа в здание НКВД Лидия, всю дорогу шедшая впереди, вдруг заробела. Встала как вкопанная, замерла.

– Вася… Я не могу. Ноги не идут.

Ромашов взял ее озябшую ладонь в свою, большую и теплую.

– Чему быть, того не миновать, – тихо улыбнулся он и потянул Лидию за собой, как телка на веревочке.

Заспанный дежурный офицер не сразу сообразил чего от него хотят двое колхозников, ввалившихся в кабинет ни свет ни заря.

– Мы – немецкие диверсанты, – терпеливо и очень спокойно втолковывал ему Ромашов. – Пришли сдаться. Явка с повинной, понимаете?

– Шуточки у вас, конечно, товарищ, с утра пораньше.

– Это не шуточки. Лида, покажи рацию.

Лидия сняла с плеч Ромашова ранец, грохнула им об стол.

У дежурного офицера, когда он увидел новенький немецкий аппарат связи, глаза в прямом смысле слова полезли на лоб, причем вместе с ушами – аж фуражка приподнялась.

Он судорожно закашлялся, потом снял трубку телефонного аппарата и набрал внутренний номер. Пока шли гудки он не сводил взгляда с колхозников-диверсантов. Вторая рука его лежала на расстегнутой кобуре.

Наконец, мембрана щелкнула.

– Алло, товарищ подполковник, это Спильнюк. Как хорошо, что вы еще на месте… Тут у меня… у нас… у вас… Есть, не мямлить! Есть доложить внятно! Докладываю! Явились немецкие шпионы! С рацией и повинной…

– Вот и всё, – одними губами проговорил Ромашов Лидии.

Глава 2. Совсем ещё девочка

Сообщение о задержании немецких шпионов-диверсантов поступило в Управление НКВД по Горьковской области в восемь утра. Через три часа полковник Летунов уже находился в кабинете начальника Арзамасского отдела НКВД и читал первые протоколы допроса задержанных. На бумаги ему через плечо глядел и сопровождающий его в поездке лейтенант Коротков – очень соответствующий своей фамилии, короткий ростом, взлохмаченный и острый, как сломанная пополам спичка, энтузиастического вида молодчик с неподвижными воловьими глазами.

Хозяин кабинета подполковник Ручкин, молодой старик со сморщенным синеватым лицом, пил крепкий чай и уныло разглядывал внушительные награды, украшавшие полковничью грудь: Орден Красного знамени и Орден Ленина, целых два Ордена Красной Звезды и знак «Заслуженный работник НКВД». Он не спал всю ночь и понимал, что спать в связи с произошедшими событиями и скоропостижным явлением малоразговорчивого «заслуженного работника», придется еще не скоро.

Полковник Летунов дочитал протокол, крайне внимательно просмотрел изъятые у задержанных поддельные паспорта, справки и банковские билеты на сумму девяносто пять тысяч рублей, аккуратно сложил все документы ровной стопочкой и уложил в папку. Покончив, он по привычке дернул шеей, будто ему мешал воротничок со «шпалами», медленно пригладил ладонями серые от изрядной седины, словно пеплом припорошенные волосы, расчесанные на косой пробор, затем сложил пальцы домиком у подбородка с черной ямкой посередине и глубоким, хорошо поставленным голосом сказал Ручкину:

– Очень интересно.

Серые, ясные глаза, смотрели тяжело и холодно. Спину полковник Летунов держал неестественно прямо, широкие плечи его хранили могущественную неподвижность. На свежей гимнастерке не было видно ни единой помятости или ненужной складочки.

– Я буду с ними разговаривать сам.

Ручкин понимающе вздохнул:

– Здесь или…?

– Ну зачем же вас стеснять. Отведите мне допросную.

– С кого начнете?

– С девочки.

– Хорошо, я сейчас дам необходимые распоряжения.