Операция «Морской лев»

— Вечно вы нацисты всех под одну гребенку стрижете! Хоть бы разобрались вначале! Между нами различий гораздо больше, чем между вашей долбанной нацисткой партии и английскими консерваторами! Ах, да я ж забыла! Мы же для Вас низшая раса!

— Взаимно! — вставила Клара, — Мы как мне помнится для вас тоже недочеловеки! Гои!

— Ну и кто из вас прав? — задала провокационный вопрос Натали.

— Ага, сейчас ты скажешь, что правы твои большевики! Куда уж там! Может напомнить тебе, сколько русских и сколько наших было в вашем первом большевистком правительстве?

— Лев Захарович Мехлис, еврей, между прочим, на вопрос: «Лев Захарович, вы кто по национальности?» ответил просто — «Я — коммунист». И у нас, в СССР, не забивают камнями за то, что работаешь в субботу! А еще у нас есть уголовная ответственность за антисемитизм! Есть что-нибудь подобное в ваших буржуазных демократиях?

— А у вас в Сибирь отправляют! На лесоповал! И расстреливают в подвалах Лубянки! — выдвинула Дора еще один аргумент.

— Не так уж много и отправляют! А если и отправляют, то не за национальность, а за преступления. Или ты, Дора, станешь уверять, что в Сибирь ссылают только евреев? А раскулаченные кулаки, а казаки — они, что тоже из ваших?

— Ну, допустим, тут ты права, а Лубянка?

— Лубянка? Если бы на Лубянке были те самые подвалы, там бы не построили станцию метро! И еще, если ты и твои подруги-сионистки не прекратите свои склоки с немками, то в Манчестере наши дороги разойдутся! Будете воевать сами по себе! А то устроили тут… В бою себя проявите, а потом уже права качайте!

— Ты хочешь меня уверить, что эти истинные арийки, — Дора кивнула головой на Марту, — Воюют против своих же?

— Вечно вы евреи всех немцев под одну гребенку стрижете! Хоть бы разобрались вначале! — с издевкой произнесла Марта, — Между нами различий…

— Ладно! Хватит! — остановила ее Дора, — Хотя если честно, то верится с трудом.

— Может нам вернуться и показать тебе общие могилы? Можешь поспрашивать девушек в дивизии. Или ты тоже их предательницами обзовешь?

— Хорошо, я спрошу, — несколько неуверенно ответила Дора.

— Понимаю, я вначале тоже так гоношилась, когда в плен взяли. Однако подумай еще над одним вопросом: что сделают со мной мои же соотечественники, за то, что я сплю в обнимку с Сарой или Моникой?

Самата увидела в зеркало, что Дора, похоже что сломалась, и уже не настолько воинственна и непримерима, как была в начале. Оставалась еще пани Юнона, надувавшая щеки. Честно говоря у Саманты было желание задушить эту польскую принцессу голыми руками, и еще Кэт впридачу. Она прищурилась глядя вперед. Ага, вон она! Предательница! Едет дура без каски на башне головного «Морриса». Хоть бы разорвало какой-нибудь бомбой или каким-нибудь снарядом эту подлую тварь! Саманта заметила ослепительную вспышку, затем до нее донесся звук взрыва, а глаза увидели, как головной «Моррис» полетает вверх, словно детский мячик в вспышке пламени, спустя мгновенье все заволокло дымом.

— А-а-а… — попыталась что-то произнести Саманта, глядя на то, как то, о чем она подумала немедленно воплотилось в жизнь. Господи! Кэт! Я не хотела! Господи! Что я наделала. Госпо…

— Blyad! Tvaju mat! — прогремел над ухом у Саманты, крик Натали, которая вцепилась в брошенный Самантой руль «Дорчестера» и пыталась давя своей ногой на ногу Саманты, надавить на педаль томоза, — Ты чего, совсем охренела! — продолжила Натали, когда их «Дорчестер» все-таки врезался в шедший впереди «Моррис».

— Да, что с тобой? — Натали трясла Саманту, но та впала в ступор и смотрела, как сквозь облако дыма от взрыва, стали пробиваться языки пламени, загоревшегося головного бронеавтомобиля. Там была ее Кэт! Она только что ее убила! Саманта вытянула руку вперед, но не смогла ничего произнести. Слова не шли. Никакие. Только какое-то мычание.

— Господи, Саманта! Да что с тобой такое? — раздались рядом голоса Джоаны, Клары и Валерии, — Объясни, что происходит?

— К-к-к… К-к-кэт! — сумела произнести Саманта, а затем, как в полусне открыла дверь «Дорчестера», соскочила на дорогу и побежала в голову колонны. Она бежала на ставший уже ярким костер от горевшего бензина, который вытек из головного «Морриса». Несколько раз она натыкалась на бамперы и крылья грузовиков колонны и падала. Затем поднималась и бежала снова. В голове звенела мысль: за что??? Она ведь не хотела! Она не хотела смерти Кэт! Господи! Пусть живет с этой Юноной если та ей нравиться! Но только не это! Только не смерть!

Перекореженный взрывом горящий «Моррис» лежал на обочине и какие-то девушки, яростно ругаясь пытались пробиться сквозь пламя и извлечь тела подруг из раскалившейся броневой коробки. Саманта рванулась к ним, и не взирая на жар пламени попыталась открыть перекосившуюся броневую дверь. Раскаленный металл обжигал руки, но дверь, заклиненная взрывом, не поддавалась. А потом ее кто-то оторвал от двери. Саманта попыталась вырваться, но ее повалили на землю и стали орать на ухо:

— Ты горишь! Не дергайся! Не дергайся дура!