Операция «Мост»

— Слышал приказ? Собирай свою команду, и чтобы через пятнадцать минут все повозки были готовы! В лес солдат повезём! — Староста побежал вслед за офицером, но вдруг остановился, оглянулся на деда. — Чего стоишь? Бегом!

— Успеешь, — дед не спеша пошёл в дом.

— Куда?! — заорал староста.

— Куда, куда… Ватник надеть… Не молоденький. А в лесу поди сыро…

Дед не прикрыл за собой дверь и долго топтался на пороге, на глазах у старосты напяливал ватник, не попадая в рукава и ворча.

А в это время Лебеденко торопливо, шёпотом давал ему указания:

— Бери надёжных. Оружие — под сено. Я пойду следом за вами. Действовать будете по моей команде. Понял?

Дед пошёл собирать по селу ездовых. В колхозе до войны дед работал старшим конюхом. Ездовыми были такие же, как он, старики.

Скоро на площади собрался обоз. Фашистские солдаты грузили в повозки ящики с патронами, мешки со снаряжением.

Был четвёртый час утра, когда гитлеровцы вышли из села. Староста поравнялся с повозкой, на которой сидел дед:

— То-то же! Служи, Егор, не обделю.

Дед на этот раз промолчал.

БОЙ В ЛЕСУ

Солнце поднялось над деревьями. Гитлеровцы, развернувшись цепью, медленно двигались к партизанскому лагерю.

Лес, пронизанный солнцем, казался таким мирным. А может быть, партизан здесь совсем нет? Может быть, староста ошибся?

Цепь остановилась. Офицеры стали совещаться. Один из них, сверяясь с картой, прошёл вперёд по еле заметной тропинке. Вдруг что-то щёлкнуло у него под ногами, раздался взрыв. Мина! Гитлеровцы открыли беспорядочный огонь по зарослям рыжего папоротника, по кустам орешника.

Партизаны не отвечали. И фашисты снова осторожно двинулись вперёд.

А партизаны совсем рядом. Прижимаясь к земле, они выжидают, чтобы враг подошёл вплотную, чтобы ударить наверняка. Фигуры в серо-зелёных шинелях всё ближе… Партизаны открыли огонь.

Гитлеровцы залегли. Началась перестрелка. Теперь партизанам только бы удержаться до темноты. В темноте, в лесу, партизаны вдесятеро сильнее противника!

Командир оставался в лагере. Он нарочно оставался здесь, на виду — спокойно сидел на пенёчке, прислушивался к звукам боя. Связные, приходившие в лагерь, раненые, после перевязки возвращающиеся в бой, передавали товарищам: «Командир на месте». И это вселяло уверенность: значит, всё в порядке.

Но вот связные стали приносить тревожные вести: патроны на исходе, несколько человек тяжело ранены, а фашисты жмут. Ползут, высматривая огневые точки. Бьют прицельно. Вскоре выстрелы слились в сплошной гул. Над лагерем завыли мины. Командир обернулся к связному:

— Передайте медсестре, чтобы повозки с ранеными переставили на другую сторону просеки, за деревья. Поскорее!

К середине дня становится ясно, что партизаны долго не продержатся. Теперь мины непрерывно воют над поляной, рвутся по всему лагерю.

К командиру подбегает боец:

— Товарищ командир, комвзвода просит помощь!

— Помочь нечем.

— Что передать, товарищ командир?

— Передайте, нужно продержаться ещё один час.

— Есть, продержаться час! — говорит боец и убегает. Связной посмотрел на командира:

— А что будет через час?

— Через час начнёт темнеть…

Минуты тянутся, как часы. Последние патроны… Фашисты всё ближе…

ЗА РОДИНУ!

Только на исходе ночи Лебеденко сумел выбраться из села. Он пошёл не по просеке — там можно напороться на фашистов— а лесом. И сбился с пути. А когда начался лесной партизанский бой, в котором подчас не видишь врага, не знаешь, где он — впереди или сзади, Лебеденко совсем запутался. Где свои? Где враги? Выстрелы гремели по всему лесу. Он бросался в одну сторону, в другую…

Лебеденко уже совсем отчаялся, когда, наконец, увидел за деревьями на поляне командный пункт фашистов, мотоцикл, батарею миномётов, повозки ездовых… Старики ждали его команды!

Дед Егор решил уже действовать сам. Ждать больше нельзя. Было ясно, что партизанам не сдержать натиск, они отступали к лагерю. Фашистская батарея прекратила огонь, чтобы не попасть по своим, вот-вот они ворвутся в лагерь… И в этот момент дед Егор почувствовал: кто-то дёргает его за ногу. Глянул вниз — Лебеденко!

— Давай, дед!

Дед Егор поднял руку. Один за другим поднимали руки ездовые, передавая сигнал с повозки на повозку…

Фашистский офицер, сидевший в коляске мотоцикла, смеясь, что-то сказал другому офицеру, складывавшему карту. Выбрался из коляски. Прошёлся, чтобы размять ноги. Огляделся по сторонам… И замер. Старики, только что неподвижно сидевшие на козлах повозок, один за другим соскакивали на землю. В руках у каждого — винтовка. Черноволосый парень в кубанке с красной лентой швырнул гранату:

— За Родину!

И гитлеровцы побежали.

Лебеденко кричал:

— Вперёд! Огонь! Не дать им опомниться!

Старики стреляли по фашистам, и над лесом звенело:

— Ура-а! Ура-а!

…Партизанский отряд скорым маршем приближался к селу. Фёдор шагал рядом с последней повозкой — на ней везли Гусейнова. Его обнаружили на самой опушке. Пуля ударила в висок.