Операция «Мост»

У околицы остановились. Под высокой сосной стали рыть могилу. Кто-то сказал, что хорошо бы дождаться Лебеденко, ведь они с Гусейновым друзья. Но Лебеденко ушёл дальше, к реке, а времени осталось в обрез. Фёдор только теперь понял, что Гусейнова нет. И никогда не будет. И он заплакал в голос, как плачут дети.

Потом кто-то подошёл, взял его за плечо: «Пошли, Федя, отряд догонять»…

УТРОМ

Партизаны вышли к реке. Вдалеке, высоко над землёй, что-то неясно чернело.

Мост!

Будто из-под земли возник Лебеденко.

— Товарищ командир, на мосту всё по-прежнему, охрана не увеличена. В караулке тихо: видно, спят фрицы.

— Пора. Значит, как договорились, людей на мост поведу я. После взрыва моста за рекой нам отсигналят зелёной ракетой. Это будет началом штурма станции.

Командир ещё раз оглядел тех, с кем предстояло идти. Впереди — маленькая группа разведчиков. Они должны снять часовых на мосту. Затем группа боевиков — их задача окружить караулку. Затем группа охраны, которая будет прикрывать минирование. И наконец, подрывники.

НА МОСТУ

Шли медленно. То и дело останавливались, слушали. Последние метры — ползком.

Под мостом сгрудились, притаились. Тишина вокруг предутренняя, глухая. Командир трогает за плечо Лебеденко. Тот кивает и исчезает, за ним — трое разведчиков.

Вот они уже у въезда на мост. Вдруг у кого-то из-под сапога выскочил камешек и с оглушительным шорохом покатился под откос. Партизаны замерли. Услышит часовой? Не услышал.

— Кто первый?

— Я, — ответил Порядин, паренёк с рыжими волосами.

Он всегда вызывается первым.

— Двигай, Ваня, — шепчет Лебеденко. — Только не дай часовому просигналить.

И Ваня пополз, быстро и бесшумно, как умел только он один. Что он делает?! Размахнувшись, швыряет что-то в реку. Раздался всплеск.

Из будки показался часовой. Озирается по сторонам, подходит к перилам, вглядываясь в чёрную воду. Тенью метнулся к нему Порядин. Короткий удар — и гитлеровец безжизненно повис на перилах. Теперь можно и остальным разведчикам на мост.

Только добрались до будки, под ногами у них зазвенело, загудело... С запада шёл эшелон!

В будке задребезжал звонок. Телефон! Перед проходом поезда часовые перезваниваются? Что делать?

Лебеденко сорвал трубку, закрыл её ладонью:

— Ваня, к той будке! Я буду держать его на проводе! — приложил трубку к уху. Послышались немецкие слова. Лебеденко произнёс что-то невнятное, стал дуть в трубку, стучать по мембране, то и дело прикрывая её рукой.

— Шилков, к командиру, пусть «зажмут» караулку! Папаша, веди подрывников! — и снова стучал и дул в трубку: нужно было выиграть секунды!

Голос в трубке смолк, значит, Ваня добежал до часового. Не нужна ли ему помощь? Но в это время со стороны караулки донеслось «ауф», «ауф» — тревога! Поднялась стрельба и тут же стихла. Партизаны-боевики, видимо, свою задачу выполнили.

Шум поезда нарастал. По мосту врассыпную бежали подрывники, каждый — к назначенному месту. Появился командир. Молча стоит над ними, наблюдает, как они отрывают доски, укладывают под них взрывчатку. Самое ответственное — так пропустить шнур от взрывателей, чтобы при рывке за что-нибудь не зацепился.

И командир, наклоняясь, прощупывает рукой каждый шнур, свисающий сквозь переплёты моста.

Поезд вывернул из-за рощицы и пошёл по прямой, тяжело грохоча на стыках. Оглушительный свисток. Уже видна белая струя пара над паровозом.

— Вставить запалы, всем с моста! — приказал командир.

Подрывники бросаются к своим шнурам, замирают.

— Лебеденко, ведите людей в балку, ждите! — командир не отводит взгляда от приближающегося состава.

И тут вдруг Папаша говорит:

— А Порядин где, братцы?

Папашей этого разведчика прозвали за «преклонный» возраст — тридцать лет. Он был самый старый в разведке. Папаша казался грузным и неповоротливым. А на самом деле был быстр и ловок. И ни при каких обстоятельствах не терял спокойствия.

Папаша неожиданно быстро и легко взбежал на мост. Было слышно, как гулко гремит настил под его сапогами…

А поезд уже близко. Стучат колёса. Теперь, кроме этого грохота, ничего не слышно. Заметит или не заметит Папашу машинист? Партизаны прижались к земле, застыли: никто не спускается в балку.

И вот эшелон на мосту! Подрывники не сводят глаз с командира: на мосту двое своих!

…Через перила моста перевалился Папаша. Он бежал тяжело: нёс на плече раненого товарища.

Командир махнул рукой подрывникам — ударил многократный гром. Тяжёлый состав толкает паровоз к пролому. И уже не грохот, а скрежет, визг, вой разрываемого железа стоит над рекой.

Из задних вагонов выскакивают гитлеровские солдаты, кричат, беспорядочно стреляют…

Партизаны уходят по дну балки, поддерживая раненых. Высокое небо над ними бледно розовеет. Вспыхивает и повисает зелёный огонёк ракеты. За рекой начинается бой за железнодорожную станцию.