Операция «Мрамор»

Держа секторы, бойцы вошли в здание и оказались в большом темном помещении с высоким потолком. Слева от входа стоял огромный мусорный контейнер, заполненный наполовину «браком», а над ним возвышалась лента конвейера. За контейнером была приоткрытая железная дверь с маленьким смотровым окном. Стараясь не шуметь, Николай осторожно заглянул в нее. От двери пять ступенек наверх. Маленькая конторка со столом и большим навесным шкафом с картотекой. Над столом огромное пластиковое стекло с видом на ленту конвейера. В комнате находился мужчина в белом халате, что-то сосредоточенно писавший в толстую тетрадь. Николай решительно поднялся по ступеням, держа на прицеле мужчину. Тот, заслышав шум, не сразу обернулся, вероятно, думая, что возвращается ныне убиенный обладатель красного жилета. Увидев Николая и шедших за ним спецназовцев, мужчина вздрогнул. Быстро вскочил со стула, испуганно подняв руки, залепетал на ломаном русском:

— Не стрелять!.. Я есть не хотел. Я не солдат… Я есть ученый.

Николай положил ему руку на плечо и усадил обратно в кресло.

— Не надо есть ученых, — шепотом схохмил Фил.

Он закрыл дверь, повернув внушительного вида щеколду. Носов, убедившись, что в комнате больше никого и через стекло со стороны конвейера их никто не видит, приоткрыл дверь, ведущую дальше вглубь здания. Она вела в ярко освещенный коридор, в котором никого не было. Носов закрыл дверь и повернулся к бойцам. Николай наклонился к мужчине:

— Имя?

— Френсис… Френсис Коннор, — пролепетал тот.

Николай смотрел ему в глаза:

— Откуда ты, Френсис?

— Т… Теннесси… Нэшвилл… Agency DARP.

— Работаешь на DARP?

Мужчина кивнул. Николай облизал губы.

— Цели и задачи?

— Я отвечаю за восстановление боевых возможностей… after cool… после охлаждения…

— Ты их размораживаешь?

— Yes…

— Кто командует?

— Colonel Collins…

— Полковник Коллинз… Мне где-то попадалась эта фамилия, — прошептал Николай. — А ты не тот ученый, о котором нам вещал наш профессор? — добавил он, в общем-то, бессмысленный вопрос и тут же спохватился: — Так, Френсис, выкладывай все, что тебе известно. Об этой базе, о количестве персонала, о количестве боевиков, сколько ты еще собираешься оживить зомбаков и что ты делал здесь.

— Я здесь записывал результаты исследований. Пытался понять, почему не все… оживали… Это сугубо научные изыскания…

— Слушай сюда, — накинулся Носов. — Ты работаешь на нашего потенциального врага, создаешь солдат, которые убивают наших. Я тебе только за это готов вот эту тетрадь затолкать в… your ass! Понял?!

Ученый быстро закивал.

— Когда рядом этот, лучше говорить, чем молчать, — прошептал Николай, мотнув головой в сторону Носова. — А то этот большой парень мигом становится неконтролируемым. Его медведи воспитывали, — доверительно сообщил он. Американец испуганно заговорил, не сводя глаз с Носова:

— I know… Я знаю, что сейчас на здесь есть пять военных американцев… Не знаю, сколько здесь солдат… Полковник отдал приказ отправить последних солдат в бой. Восстановленных and… просто солдат… В лаборатория есть мои коллеги… Ученые… Их трое. Мы работаем над последней партией груза…

— Пленные? — бросил Николай.

— Не знаю… Я слышал, здесь находится русская журналистка, Коллинз хвастался…

— Почему вы не сжигаете тех, кто… гм… не восстановился? — вспомнил Николай. — Это же крематорий?

— В воздух выбрасывается зола, продукты сгорания… Возможно, тогда были бы нарушения в работе… climatic weapons.

— Это тоже ты придумал? — зло спросил Носов.

— О, нет! Это другие ученый. — Американец буквально дрожал. — Они просто разработали технологию… Они здесь нет…

— А ты почему здесь?

— При восстановлении нужно мое присутствие. Они должны вспомнить о своих задачах… привычках… навыках… Иногда нужен дополнительный укол… liar adrenaline. Я провожу тесты…

— Лайр адреналин? — переспросил Николай.

— Да. Есть two этапа восстановления. Размораживание, восстановление тканей, запуск процессов жизнедеятельности, и если все ок, то мы делаем укол liar adrenaline. Он блокирует подачу негативной информации в мозг.

— Какой еще негативной информации?! Что жизнь дерьмо? — вскинулся Носов.

— Мы так это называем… Этот спешиал состав постоянно говорит мозгу, что все хорошо. Даже если у человека отсутствуют конечности, например. Еще состав снабжает мозг кислородом, потому такой человек, даже если его лишили сердца, может какое-то время выполнять свои функции.

— Да уж, мертвяки долбаные, — сплюнул Кит.

Ученый посмотрел на него удивленно:

— Они не мертвые. Эти люди обучались в специальных лагерях. Им внушали, что русские враги и их надо убивать, потом обещали полное восстановление после размораживания и, конечно, семьдесят девственниц after death. На самом деле после восстановления такой человек может выполнять только ограниченное число функций. В основном то, что было приобретено на уровне инстинктов…

— А умение убивать в тренировочных лагерях доводили до автоматизма, — кивнул Зам. — А сами, скорее всего, бывшие боевики ИГИЛ1 и прочих интересных группировок…

— Они умирают от повреждения мозга. Какие еще слабые места?