Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах

Фаберовский в сердцах схватил медвежью шкуру, которую он приберегал на последний момент, сомневаясь, стоит ли ее предавать огню, и швырнул ее в костер, отчего сад сразу же заполнился вонью от паленой шерсти. Затем он вытер очки от пепла, налипшего на стекла, и, обойдя Пенелопу, пошел наверх, в комнату, служившую иногда спальней Эстер, где та скрывалась от домогательств доктора Смита.

Распахнув дверь, он увидел Батчелора, приникшего к стеклу.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Подслушиваю, сэр! — ответил Батчелор.

— Пойди отсюда вон!

Фаберовский подошел к кровати и скинул на пол белье, чтобы достать матрас мерзкого розового цвета с кружавчиками, который безмерно раздражал его. Под матрасом он увидел половинку листа бристольского картона, на которой свинцовым карандашом была поставлена в углу подпись Макхуэртера. Заинтересовавшись, поляк взял картонку в руки и на обратной стороне увидел фривольный рисунок тем же свинцовым карандашом, изображавший римского бога Приапа, мужичка с фаллообразной головой, держащего в руках корзину с фруктами и при этом совокупляющегося обоими своими членами сразу с двумя медведицами. В лице Приапа явственно проступали черты Артемия Ивановича, срисованные с той самой фотографии на Петергофском вокзале.

— Может ты объяснишь мне, почему он совокупляется с двумя медведицами? — подчеркивая слово двумя, спросил у Пенелопы поляк, вернувшись в сад и показывая ей рисунок. — Одна медведица — это Эстер, а вторая кто? Ты?

— Да ты сошел с ума! — взвилась Пенелопа, взглянув на картинку. — Похоже, что мой отец совершенно прав: тебя вместе с моей мачехой надо поместить в психиатрическую лечебницу.

— Там вам будет самое место, мистер Фейберовский, — опять квакнула Какссон.

— Так вот ты какие речи завела, Пенни! — сжал кулаки поляк и швырнул в костер скомканную картонку. — Хочешь посадить меня в психушку, а сама завладеть этим домом?

Пенелопе оставалось сделать еще один шаг, и полный разрыв был бы неизбежен. Но ее рассудок взял верх над эмоциями и она проговорила сквозь зубы:

— Только благодаря тому, что я изо всех сил цеплялась за этот не нужный мне совсем дом, твой Батчелор с женой не оказались на улице, а дом не был продан моим отцом с молотка или не сдан в долгосрочную аренду.

— Это правда, мистер Фейберовский, — на террасе появилась Розмари, вернувшаяся с рынка, а за ней в дверях маячил встревоженный Батчелор. — Мисс Пенелопа была очень добра и даже согласилась терпеть в доме мисс Какссон, чтобы нас не выкинули отсюда.

— Какая наглость! — возмутилась компаньонка Пенелопы. — Почему вы позволяете прислуге оскорблять порядочных женщин, пришедших к вам в гости.

— Доктор Смит, — продолжала Пенелопа, — спал и видел, как он выдает меня замуж и я переезжаю к мужу, а в «Таймс» появляется объявление. — Пенелопа скрипучим голосом, подражая интонациям доктора Смита, прочитала на память давно заученный текст:

«По распоряжению владельцев. — Жилые дома для инвестиции или временного пользования на долгие сроки с низкой арендной платой за землю и расположенные в северных и северо-западных районах Лондона.

ГОСПОДА ФАРБЕР, ПРАЙС и ФАРБЕР будут ПРОДАВАТЬ с АУКЦИОНА, в Аукционном зале, Токенхауз-ярд, В.Ц., во вторник, 29 июля, ровно в 2, следующее ИМУЩЕСТВО: —

СЕНТ-ДЖОНС-ВУД. — № 9, Эбби-роуд, в хорошем состоянии. Сдается в наем еженедельному арендатору.

Подробности и условия продажи можно получить у Р.У.Басби, эскв., поверенного, Джон-стрит, 28, Бедфорд-роу; в Аукционном зале; или в конторах по аукционам и земельной собственности, Уорик-кортс, Грейс-инн ».

Фаберовский понимал правоту доводов Пенелопы, а найти достойных возражений не мог. Поэтому он пошел по самому легкому пути и закричал:

— Твоя мачеха и твой отец превратили этот дом в хлев! Нет, не в хлев, а в цирковой балаган с дешевыми фанерными декорациями! Они свалили прекрасную мебель, доставшуюся мне от отца, в кабинете, а кругом понаставили этих грошовых стульев! Они завесили все дурацкими картинками!