Операция «Одиночество»

— Почему не жрешь, скотина? — не то чтобы Садисту требовался ответ на поставленный вопрос, просто будучи убежденным, что «собеседник» вряд ли будет разговорчив, он «заводил» себя, доводя до состояния бешенства. Кулак ударил Жана в челюсть, голова капитана откинулась назад с такой силой, что он на мгновение испугался, что его шея просто переломится. — Я кого спрашиваю, макака, или ты не понимаешь своего собственного поганого языка?

Еще один удар, еще, еще. Боль застилала глаза, однако капитан молча терпел, понимая, что сейчас ему ничего не светит — рекн стоит напротив него, бластер в руке и готов к выстрелу. Одно движение — и он покойник. Нет, надо было ждать удобного случая. И капитан ждал, перенося мучительную боль в уже сломанной челюсти, которая продолжала принимать удар за ударом, и изо всех сил стараясь не провалиться в такое зовущее и желанное беспамятство.

Зазвенело окно — кем-то брошенный камень с силой ударил в стекло. Конечно, пробить это стекло не могла бы и пуля, однако звону получилось вполне достаточно для того, чтобы привлечь внимание Садиста.

— Кто посмел!!! — рявкнул он, стараясь в сумерках разглядеть хулигана, однако территория лагеря была практически неосвещена и только несколько серых теней сновали по двору. Снова звон, на этот раз почему-то сзади. Он резко обернулся, однако, возможно в предвкушении дальнейшей расправы над заключенным, не нажал на спуск бластера сразу же.

А надо было бы. Пленник, казалось измордованный до потери сознания, стоял перед ним. На полу валялись обломки браслетов, кисти рук были окровавлены. А в одной из этих самых окровавленных рук макака держала камень. А еще через мгновение этот камень, почему-то оказавшийся плоским и очень остро заточенным, рассек мышцы и дыхательное горло рекна, и переломился пополам, встретившись с позвоночником. Впрочем, самому Садисту было уже на все наплевать. Его тело рухнуло на пол, заливая кровью дощатый пол.

— Господи, ну что ты говоришь! Ну не может быть, чтобы рекны оставили такое происшествие без последствий — Лиз выглядела очень взволнованной — Подумать только, убить самого Садиста. На их месте я бы сожгла половину заключенных.

— Глупости! — убежденно ответил Лесли, битый час пытающийся доказать соратникам, что особенно опасаться нечего. — Послушай, Лиз, ну представь, что ты — фермер. И бык забодал твоего работника. Ты что, устроишь публичную расправу над скотиной?

— Ну... если рассматривать с такой точки зрения...

— А с какой же еще? Мы для них скот, мясо, которое можно пустить в дело. Поэтому расстрелы — нецелесообразны. Вот отправить на переработку лишнюю тысячу человек, это они могут. Правда, если они не изменят системы отбора, то снова возьмут этих жирных кретинов...

— Лесли, я тебе удивляюсь — встрял в разговор Нильсен — Как ты можешь так говорить. Это же люди!

— Нет! — резко отрезал старик — Существа, которые спокойно ждут, когда их забьют и переработают в консервы, даже не пытаясь изменить хоть что-то, это уже не люди. Это стадо. То самое стадо, которое рекны совершенно не собираются уничтожать зря.

Ближайшее время показало, что старик был прав. Если рекнов и взволновала смерть Садиста I, то они не сочли нужным прибегать к репрессиям. А вот поток отправляемых «на консервы» людей действительно несколько увеличился, хотя и не так заметно, как ожидал Лесли.

Зато в поисках пропавшего оружия Садиста рекны проявили завидное рвение. Почти неделю три тысячи солдат прочесывали территорию с миноискателями и кучей других приборов, однако ничего не нашли. И тем не менее оружие было на территории лагеря, однако спрятано оно было довольно остроумным образом. Ханс, увидев тюк с бластером, иглометом, вибромечом и несколькими батареями, моментально высказал великолепную идею и сам же взялся ее реализовать. В ту же ночь, еще до того, как поднялась тревога, он умудрился закопать сверток практически на самой охранной полосе — благо ее расположение все они знали с точностью до сантиметра. Насыщенная металлом, от сенсоров до стационарных излучателей, полоса великолепно маскировала еще немного аналогичных изделий. Имперцы так и не смогли найти сверток, тем более что приближаться к активированному периметру они опасались, а отключать его не рискнули.

Спустя месяц после инцидента в управе появился другой управляющий. Рекн немедленно получил титул Садист II, хотя и незаслуженно. Он не был особенно жесток, занимался какими-то бумагами, наблюдал за лагерем, что-то писал. Он был убит спустя месяц после вселения в домик — ударом вибромеча, струна которого рассекла его пополам.

Почти двухнедельные поиски вновь оказались совершенно безрезультатными. Арсенал заговорщиков пополнился еще одним бластером и тремя батареями.

Довольно длительное время «управа» пустовала.