Операция «Одиночество»

— Вы бездарь, кретин, идиот! — рычал на него Рейкер, стараясь как можно лучше играть роль посланца Императора — Что вы сделали для расследования убийства. Прочесали территорию, и все? Трижды идиот! Вам надо было усилить контроль над зоной, обзавестись агентурой среди этих обезьян, подкупить кого-нибудь или пытать их, чтобы получить сведения. Вы это сделали? Или вы думали, что макаки положат бластеры к себе под подушку?

— Н-не-ет, сэр... — голос капитана дрожал от страха и унижения. Он готов был провалиться сквозь пол и немедленно сделал бы это, если бы там смог спрятаться от этого разбушевавшегося инспектора.

— Что «н-не-ет»? — передразнил его Рейкер — Вы, офицер, чему вас учили? Отвечайте ясно и четко, ну?

— Не думал, сэр. У них нет подушек, сэр...

— Кретин... — уже спокойно констатировал полковник. — Безнадежен. Вон отсюда.

Глядя на закрывшуюся за поникшим капитаном дверь, Рейкер прикидывал, сколько у него времени. Получалось, что не так уж и много. У Сергеева достаточно информации, чтобы умно организовать атаку на Аркол, если, конечно, операция по перехвату крейсера завершилась удачно. Впрочем, в этом он практически не сомневался. Значит, если его расчет точен, то дальнейшие действия будут развиваться следующим образом. Сначала новость о захвате крейсера дойдет до Императора, а Сергеев уж позаботится, чтобы об этом захвате было кому сообщить. Император не глуп, он поймет, что оборонять планету и невыгодно, и просто невозможно. «Мясо» он не бросит, значит примет решение об эвакуации. На подготовку достаточного количества транспортов уйдет дня три. Значит Патруль, согласно разработанного им плана операции, уже сейчас находится где-то на приличном расстоянии от планеты и ждет прихода транспортных кораблей. После этого трейдеры «поменяют хозяев», и уже в сопровождении солидного эскорта отправятся в рейс с грузом людей на борту, однако не совсем туда, куда хотелось бы Императору. Задача Рейкера — исчезнуть так, чтобы не навлечь на себя подозрений. «Хотя подозрения будут — грустно подумал он — Брасс не забудет такого провала и может что-то заподозрить. Ну и черт с ним, выкручусь как-нибудь».

Полковник подвинул к себе кипу документов, и принялся внимательно их изучать. Это занятие поглотило весь вечер и почти половину следующего дня. По его расчетам, в его распоряжении оставалось около полутора суток. Предстояло сделать еще одно дело — была вероятность того, что обнаружив на орбите корабли Патруля, рекны попытаются уничтожить пленников. И этому должен помешать именно он.

Гарнизон был, так сказать, облегченным — ни ШТ, ни «Шипокрылов» — только пехота. Несколько зениток охраняли сам завод, а об охране лагеря никто и не беспокоился. Считалось, что периметра для этого вполне достаточно. Теперь полковнику требовалась помощь, причем помощь от тех, кто находился по ту сторону периметра. И содержимое его багажа было предназначено для того, чтобы купить эту помощь.

К вечеру следующего дня Рейкер заявил капитану, что продолжит расследование непосредственно на месте происшествия, и вместе со своими вещами перебрался в домик на территории лагеря. Получив достаточно информации из бумаг, изученных накануне, он уже довольно четко представлял, как ему выйти на местное подполье, а в том что это подполье существует, он нисколько не сомневался — и дело даже не в убийстве двух наблюдателей, а в том, что пропавшее оружие было достаточно надежно спрятано и те, кто им завладел, с удовольствием пустили бы его в ход. Оставалось только вычислить заговорщиков, а именно это, по мнению Рейкера, было довольно легко сделать. Препарат, добавляемый в выдаваемую людям пищу, «размягчал мозги», накладывая на людей состояние пассивности, удовлетворенности и апатии. Значит, наиболее деятельными были те, кто меньше получал транквилизаторов, а значит — самые худые.

В первый же вечер Рейкер жестом пригласил в «управу» старика, довольно худого на вид. В глубине души полковник был удивлен — зная достоинства скармливаемой узникам отравы, он был убежден, что старик, со своей худобой, съедает буквально крошки, иначе он быстро бы раздался в ширину и не отличался бы от своих соседей. В глазах у старика мелькнула искра ненависти, затем нотка обреченности, однако он молча последовал приказу.

— Присаживайтесь. Назовите себя.

— А вы неплохо говорите на интергале. А что касается моего имени, так кому оно нужно? Оно и мне, в общем-то, не особо нужно.

— Почему это?

— А зачем имя трупу? Отсюда не выходят живыми.

— Почему вы решили, что я вас убью? К тому же, насколько мне кажется, по крайней мере дважды отсюда выходили живые, а трупы оставались внутри.

— Вот именно поэтому я и не рассчитываю на долгую жизнь — невесело усмехнулся старик — Хотя, конечно, бластеру я бы предпочел приятную беседу. Хотя о чем можно приятно беседовать с Садистом третьим.

— Это вы меня так окрестили? Предпочитаю, чтобы меня называли полковником Рейкером, изредка добавляя при этом «сэр». Привык, знаете ли. И тем не менее, я хотел бы услышать ваше имя.