Операция «Остров Крым»

– Я говорил! Я предупреждал! – Врач еще сильнее разорвал мундир и рубашку князя, приложил к его груди контакты шокера, встал с колен. – Все назад! – Сейчас он тут был генералом. – Разряд!

Волынский-Басманов дернулся, его глаза распахнулись, воздух попер в легкие с надсадным сипом.

– На каталку! – скомандовал врач фельдшеру. Полковники бросились на помощь. Когда каталка с бывшим главнокомандующим скрылась за дверью, господа старшие командиры переглянулись.

– Интересно, Кронин, все ваши младшие офицеры так же плохо держат себя в руках? – спросил Салтыков.

– Нет. Только те, которых сначала пытают враги, а потом жестоко унижают свои же командиры.

– Это все наркотик, – сказал Воронов. – Врач предупреждал.

– Боюсь, командование дивизией придется принять мне, – сказал Шеин.

– Да, так было бы лучше, – кивнул Кронин. – Видит Бог, еще секунда – и на месте капитана оказался бы я.

– Полковник!!!

– Я уже семнадцать лет полковник, господин Салтыков! Только не затевайте вы разговоров о капитуляции. Вам что, еще непонятно, что никакое мирное присоединение не было возможно с самого начала? С того момента, как убили…

– Вашего сына?

– Да, и моего сына тоже! И если вы тоже подводите все под разновидность эдипова комплекса, то шли бы вы к ебанутой матери!

– К ебаной матери, – поправил Берингер.

– Полковник, да вы соображаете, что вы говорите? – Клембовский брызнул слюной. – Вы понимаете, что совершили все мы, пойдя на поводу у этого авантюриста? Военный путч – вот что это такое! Армия должна подчиняться законному правительству, иначе это банда! А законное правительство приняло решение о присоединении к СССР! И при чем тут мужество или трусость? Если страна приказывает солдату идти на смерть – он должен идти на смерть. А если солдат испугался идти в ссылку или куда-то там и вместо этого потащил за собой в могилу две страны… – Летчик слегка задохнулся и ослабил воротник.

В эту паузу вклинился Берингер.

– Мне кажется, вы преувеличиваете роль капитана во всей этой истории, господа. Не забывайте – автором авантюры был Полковник, и не найди он Верещагина – нашел бы кого-нибудь другого. А не нашел бы – резервисты все равно поднялись бы по «Красному паролю». Я согласен с Вороновым – Полковник рассчитывал скорее на то, что Верещагин попадет в плен и дискредитирует ГРУ. Давайте решим – мы бомбим Союз или нет? Время-то идет!

– Безумие… заразительно, – покачал головой Салтыков. – Мы не можем воевать с СССР! Мы можем только просить мира и молиться о том, чтобы условия мира не были слишком жесткими!

– Да вы, никак, обгадились, коллега, – процедил Кутасов. – Боитесь, что советы повесят вас первым, если мы проиграем войну? Не бойтесь. Первым повесят полковника Адамса, потому что командующий теперь – он.

– Это заговор, – беспомощно сказал Клембовский. – Вы сговорились с этим капитаном. Это было подстроено…

– Нет! – отрезал Шевардин. – На присутствии капитана настаивал только полковник Волынский-Басманов. Я уж не знаю, почему…

– Я знаю, – усмехнулся Кронин.

– Господа, – сказал Адамс, – сейчас половина третьего. «Эйр-форсиз» находятся в состоянии готовности номер один. Я принимаю решение о превентивной бомбардировке военных аэродромов Одесского и Северо-Кавказского военных округов.

– Я слагаю с себя полномочия командующего ВВС, – сказал Клембовский. – Я не хочу больше участвовать в этой грязной братоубийственной войне. Я не хочу иметь с вами, Адамс, и с вами, Кутасов, ничего общего.

– Мне будет жаль лишиться такого компетентного командира.

– Ничем не могу помочь.

– Господин Скоблин, – Адамс повернулся к заместителю начштаба ВВС, – принимайте командование.

– Николай, – сказал Клембовский, – не делайте этого. Не связывайтесь с ними. Кровь – не вода.

– Кровь – не вода, – эхом повторил Николай Скоблин, которому при всех других раскладах не видать поста командира ВВС еще лет десять. – Я принимаю назначение.

Всю ночь на аэродроме кипела работа, какую видели в Сарабузе только во время больших учений: к боевому вылету готовили одновременно все самолеты.

Подготовка началась еще днем, когда в холмах пехота гасила последние очаги сопротивления советских десантников. Приказ звучал ясно и недвусмысленно: подготовить к вылету все машины. Заправить под завязку. Достать из сейфа кассеты с планом «Северный экспресс» и загрузить в бортовые компьютеры. Наладить связь и взаимодействие. Покрыть фюзеляжи и плоскости составом «гриффин». Подвесить бомбы и ракеты, зарядить пушки.

Летчикам не надо было лишний раз пояснять задание. Они знали план «Северный экспресс» как свои пять пальцев. Они готовились к этому все годы остервенелой вражды между матушкой-Россией и ее непутевой дочерью-Таврией. Менялись модели самолетов, уходили и приходили поколения летчиков, а план в общих чертах оставался тем же: они летели бомбить советские аэродромы.