Операция «Отче наш»

Мы с величайшим вниманием следили за их действиями.

– Спинакер-гик готов! – крикнул Ханс.

– Шкот и брас выбрать, грот перекинуть! – скомандовал Билл.

Шкотовые впереди и мы с Мартином одновременно приступили к выполнению нашей части маневра. Мартин и я, не жалея сил, выбирали лебедкой тали грота-гика, пока он не остановился почти параллельно борту.

– Уваливаюсь!..– крикнул Билл.

В ту самую секунду, когда ветер ударил в грот с другой стороны, мы с Мартином потравили грота-шкот. Огромный гик скользнул над палубой к подветренному борту подобно бите для бейсбола. Эрик и Ханс, перебиравшиеся на наветренную сторону, разом упали на колени. Гик пролетел у них над головой. Мгновенный ужас сменился облегчением, когда все обошлось благополучно, численность экипажа не сократилась на два обезглавленных матроса. Я быстро глянул на Билла. Он выплюнул в море разжеванную спичку. И только.

Матросы быстро управились с брасом и шкотом, и «Конни» пошла новым галсом. Спинакер красным полушарием парил над водой. Теперь мы шли курсом полный бакштаг, целясь прямо на башню крепости Карлстен, торчащую над узким силуэтом суши впереди. Первый поворот через фордевинд был нами выполнен без особых проблем.

На пути к гавани мы еще трижды меняли галс. С каждым поворотом улучшалась техника его выполнения. Тренировка – залог сноровки.

С работающими спинакером, стакселем и гротом мы миновали маяк Скаллен на западном мысу у входа в гавань. Наверно, «Конни» великолепно смотрелась с острова Марстранд. Но на скалах у маяков не было зрителей. Пройдет еще около месяца, прежде чем на отшлифованных волнами плитах распластаются тела любителей купанья и солнечных ванн.

– Спинакер убрать… – распорядился Билл.

Пер Таннберг и номер девять взялись за шкот. Ханс Фох и Эрик Турселль, уже привыкшие бегать по палубе, немного отдали спинакер-фал, чтобы шкотовым было легче управиться с парусом.

– Фал отдавать помалу, – скомандовал Билл.

Ханс и Эрик отдавали фал, сообразуясь с действиями шкотовых, опускающих спинакер. И вот уже большое красное полотнище ложится в кокпит под прикрытием грота. Восемь пар рук лихорадочно трудились, чтобы спинакер не лег на воду.

Грот и стаксель мы убрали, когда поравнялись с серым домиком смотрителя к югу от маяка. Билл помахал рукой, предлагая «Бустеру» подойти к «Конни».

– Примите буксир, – крикнул он.

Мона Лиза жестом дал понять, что услышал его. В день первой тренировки Билл не собирался понапрасну рисковать при швартовке. Эрик Турселль подал конец на «Бустер». Выпустив штурвал, Кронпринц закрепил трос на толстой дубовой тумбе на юте «Бустера», который медленно потащил яхту к пристани.

«Маменькины сынки» встречали нас на пристани.

– Освобождайте место настоящему экипажу!..– крикнул один из них.

– Здорово укачало? – справился другой.

– Не простудились на сквозняке? – интересовался третий.

Подначки сыпались градом, пока Ханс и Пер швартовали «Конни». Но насмешки разом прекратились, когда Мартин помог выбраться из кокпита раненому датчанину.

– Вы что – передрались? – шепотом справился у меня Петер Хольм.

– Несчастный случай… – ответил я. – По моей вине.

– Проклятие, – задумчиво произнес Георг, потирая подбородок.

– Кто отвезет его в больницу? – спросил Билл.

– Не надо… – тихо произнес датчанин. – Обойдется…

– Здесь я распоряжаюсь, – отрезал Билл.

– Я могу отвезти, – сказал Христиан Ингерслев, долговязый датчанин, который работал на шкотах вместе с братьями Таннберг.

– Поезжай в Кунгэльв, – пояснил Билл. – Больница – низкое серое здание у въезда в город, слева.

Номера семь и восемь пошли к стоянке автомашин. «Маменькины сынки» уже не веселились. А мне вспомнились детские стихи про десять негритят. Неожиданное происшествие – их стало девять.

– На борту полный порядок, – доложил Билл Петеру Хольму, сдавая вахту. – Отрабатывай оверштаг, лавировку под спинакером и повороты через фордевинд, чтобы парни получше освоились со старушкой. – Помолчал и добавил: – Как следует освоились…

– О'кей, – ответил Петер. – Постараемся.

С трудом переступая затекшими ногами, «Папенькины мальчики» направились в «Гранд-Отель» перекусить. У входа в гостиницу я обернулся. «Бустер» уже тянул «Конни» к выходу из гавани. Парни не мешкая ставили паруса, волнуясь, как утром волновались мы.

– В половине второго сбор около гостиницы, в тренировочных костюмах, – распорядился Билл, поднимаясь к себе после ленча.

– Неужели думал, что мы придем во фраках? – обратился Ян Таннберг к двери, когда она затворилась за широкой спиной Билла.

Когда мы в половине второго собрались на по-весеннему зеленом газоне перед гостиницей, Билл был одет во все черное. Но не во фрак, а в тренировочный костюм. Даже кроссовки были черные.

– О'кей. – Он стоял перед нами, широко расставив ноги и глядя в глаза Яну Таннбергу; Билл хорошо владел искусством говорить с людьми. – Весь этот год мы по нескольку часов в день будем заниматься физической тренировкой. Смысл этих занятий – подготовить самый сильный атлетически экипаж, какой когда-либо ступал на палубу двенадцатиметровок. Тренировки сделают вас гибче…