Операция «Оверлорд»

— Выключи эту проклятую сигнализацию, — сказал он сквозь прерывистые гудки системы пожарной сигнализации. Он подождал, пока тревога наконец замолчала, и повернулся к генералу. — Как будто эти бездари не могли сами понять, что у них пожар, их надо было предупредить? — Он покачал головой, наблюдая, как огонь берут под контроль. — Как продвигается размещение ваших людей?

— Первая гвардейская дивизия укрепилась за пределами Тегерана, а третья гвардейская в этот самый момент приближается к священному городу Кум. У нас не будет проблем ни с духовенством, ни, осмелюсь сказать, с аятоллами. Большинство людей считают, что они будут предотвращать переворот, а не инициировать его. Как только президент падет, религиозные правые подчинятся плану, тем более что остановить его будет уже слишком поздно. — Он посмотрел в темные глаза маленького человека. — Это если это адское устройство будет работать правильно и цель действительно будет поражена.

Ахмадинежад оставался стойким, глядя генералу в глаза. — Это то, что мы видим прямо сейчас.

Двое мужчин смотрели, как большая стеклянная дверь раздвинулась, и оттуда вышел ведущий физик. Гигантская круглая электростанция, состоящая в основном из стекла и странной стали, стояла неподвижно во мраке позади него, пока другие техники карабкались по ней. Мужчина вытер руки белым полотенцем. Он сердито снял белый лабораторный халат, который был на нем, и отбросил его в сторону. Он порылся в кармане рубашки, вытащил пачку американских сигарет и остановился прямо перед тем, как зажечь сигарету, посмотрев в темные глаза, уставившиеся на него. Он откашлялся и извинился, затем сунул сигарету и зажигалку обратно в карман.

— Ну, и что случилось с тестом? — спросил Ахмадинежад, все еще глядя на лысого мужчину.

— У нас был сильный всплеск мощности от самой электростанции.

Двое мужчин просто смотрели на физика.

— Энергии, которую мы ей подавали, было слишком много; чертова штука, кажется, исправляет ее вывод самостоятельно. Технический прогресс этой машины так далеко за пределами нашего понимания. Как будто она исцеляет себя после столь долгого бездействия. На самом деле это исправление технических настроек, которые мы в нее внесли.

— Говори прямо, мужик, — сердито сказал Ахмадинежад.

— Она сделала корректировку полностью самостоятельно, что фактически сделало ее более эффективной. На мгновение она вышла из-под контроля и не нацелилась ни на что на этой планете. Наземного удара не было, он просто рассеялся в космосе… так мы предполагаем.

— Будет ли машина работать так, как нам нужно? — спросил Язди. — У меня полмиллиона человек, и их жизни висят на волоске, если это не сработает, дурак.

— О да, да, очень даже, — сказал мужчина, желание закурить которого усилилось. — Теперь мы знаем, на что обращать внимание, и предотвратим скачки напряжения на электростанции. Мы отрегулируем потребляемую мощность, чтобы компенсировать то, что обеспечивает двигатель.

— Это будет работать? — спросил Ахмадинежад, наклоняясь к лицу ученого.

— Да, наведение будет с точностью до длины ступни.

Махмуд Ахмадинежад наконец опустил голову. Он повернулся и посмотрел на генерала. — Проведите последние приготовления к устранению ключевых правительственных служащих, которых мы выбрали — изолируйте столицу, генерал.

Высокий мужчина обратил внимание, что бывший, а теперь будущий президент Ирана повернулся к трясущемуся физику.

— Исправьте свою машину и заставьте ее работать в течение часа. Больше никаких задержек.

— Да, сэр, — дрожащим голосом ответил мужчина.

— Полный пакет атаки будет доставлен вам в течение часа. Цель: Тель-Авив.

Французская подводная лодка «СЮФФРЕН»

СЕВЕРНОЕ МОРЕ

Лодка была новая. Она была в своем третьем круизе глубоко в Северном море, когда французский флот представил свою новейшую ударную подводную лодку: «Сюффрен» класса «Барракуда». Ее проектирование и строительство велись тайно, и французы были шокированы, когда просочились новости о лодках класса «Барракуда». Протесты от Парижа до Тулона занимали каждую доступную минуту новостного времени на телевидении. Гнев был вызван непомерно высокой стоимостью программы, поскольку шесть новых лодок класса «Барракуда» обошлись бы народу Франции в восемь миллиардов евро — примерно двенадцать миллиардов долларов. Граждане не могли понять необходимость такой дорогой оружейной платформы, когда мир, как считалось, отказывался от войны с террором. Французской нации казалось, что военные расходы растут так же, как и в других странах. Каждая западная страна вместе с Китаем пыталась незаметно внедрить новые и дорогие оружейные платформы без видимой причины или предполагаемой угрозы. Вскоре за открытием новых оружейных программ, которые ни одна страна на земле не могла себе позволить после дорогостоящей войны с террором, последовали бунты в каждой западной стране. Гнев возник из-за отсутствия оправдания для наращивания.