Операция «Пилот»

Из одежды на нем были лишь легкие спортивные штаны, и не только по причине жары. На смуглых плече и спине у Горюнова висели дренажные пакеты, прикрепленные лейкопластырем. Там, откуда шли трубки к пакетам, наклеены квадраты пластыря. Не слишком удобно что-то надевать поверх этой сложной системы.

— Петя! Здорово! — нарочито бодро сказал Ермилов, хотя у него защемило сердце от увиденного. Он сразу же поставил себя на место друга. Как бы он смог действовать в тылу врага, да еще с такими проблемами со здоровьем? Скорее всего, тут же раскис бы.

— Олег, я тебя ждал полчаса назад. По моим расчетам, ты должен был сразу же выехать из дома два после звонка Зорова, — как будто виделись еще утром, сказал Горюнов, не отрывая взгляда от шахматной доски.

— Пробка на МКАДе. А ты в своем репертуаре. Чего сбежал? Тебе лечиться надо.

— Уже. — Петр нехотя отлип от шахмат, встал и пожал руку Ермилову. — Меня поковыряли, покромсали. Вытащили кусок осколка, теперь заживет как на собаке.

— А почему на спине пластырь? Насколько я помню, рана у тебя на плече только была.

— Осколок себе дорогу прокладывал, — отмахнулся Петр, направляясь в кухню. — Отстань! Сашка тебя науськала мне мозги вправлять? Я только что из ликарни. Хватило впечатлений. — Он открыл крышку большого вога, стоящего на газовой плите. Аромат, который Ермилов почувствовал еще в коридоре, усилился. — Кускус с бараниной готов. Садись за стол. Арак будешь? Сирийский.

— Я за рулем. Да и тебе разве можно? Ты же из «ликарни». Ты что, украинский выучил?

— На спор в ВИИЯ выучил польский на втором курсе. А с украинским проще.

Горюнов плеснул себе анисовой водки, разбавив ее водой, и выпил.

— Молодец! — похвалила Саша от двери. Она была закутана в пляжное полотенце до пят, заглянула, чтобы застать мужчин врасплох. Ей это удалось. Ермилов покраснел. Но Горюнов погрозил ей пальцем.

— Где твой чаршаф, женщина? А ну, брысь!

— Иди в баню! — Она показала ему кулак. — Скоро антибиотик тебе колоть, я отыграюсь. Не вздумай больше пить. — Александра удалилась, шлепая босыми и мокрыми ступнями по кафелю.

— Матриархат, — то ли пошутил, то ли пожаловался Горюнов.

— Когда обратно? — оглянувшись на дверь, спросил Ермилов.

— Максимум неделя.

Они сели за небольшой овальный стол, посредине которого хозяин поставил открытый вог с дымящимся кускусом. Разложил еду по тарелкам с характерным узбекским узором риштанской керамики. На большом блюде лежали разорванная на куски лепешка, овощи и зелень.

Горюнов ел рукой, зачерпывая кускус лепешкой. Эти привычки в него вросли. Во всяком случае, дома он мог себе позволить вести себя как вел многие годы, работая в Ираке.

— Слушай, я рад тебя видеть, но я-то не на больничном. Ты хочешь меня накормить, потом напоить и спать уложить? Знаю я твои гостеприимные уловки. Ты же понимаешь, что я корысти ради примчался за сорок кэмэ.

Петр вздохнул.

— Ты неправильный гость, должен есть и пить и хвалить хозяина, петь мне дифирамбы. — Он снова вздохнул. — Я там решаю свои проблемы…

— А параллельно пересек пути-дорожки ДВКР. Сунул нос в нашу разработку, — улыбался Ермилов, уминая кускус.

— Так, заглянул краем глаза. И вот хочу тебя предостеречь от опрометчивого шага. Не стоит отправлять в Армению жену пилота, тем более с детьми. Рискованно.

Ермилов поморщился. Плотников тоже выражал сомнения в целесообразности данного решения. Правда, палки в колеса ставить не начал, доверял оперативной интуиции Ермилова.

— Аргументы приведи, — злился он на Горюнова. — Тебе что-то сказал Игорь?

— Нет. Он, кстати, не знает планов своего руководства по поводу ереванской гастроли. Там всем заправляет болгарин. Он примет решение в последний момент, вернее, ему спустит указивку его начальство из МИ6, а он его озвучит. Я с Гинчевым там пока не пересекался. Но не теряю надежды выйти с ним на контакт. Любопытно было бы его прощупать, а еще лучше — подержать за гланды. Был в Болгарии, когда Игорь с ним встречался. Но в тот момент Игоря я еще не обработал, только собирался. Понимаю, ты хочешь отследить канал ГУР по переправке агентов на их территорию через Армению. Но они могут пойти на любые шаги. Им надо пилота посадить на очень крепкий кукан. Провести удавку под жабрами, чтобы не трепыхался. Жена и дети для этого — отличная возможность.

Ермилов промолчал, оставшись при своем мнении. Он считал, что в Армении под прикрытием товарищей из тамошнего СНБ нет риска. Разве сунутся гуровцы?

— Ты считаешь, что на территории Армении нет украинских агентов? — спросил Горюнов сочувственно.

— Петь, ну не делай из меня дурака! Конечно, есть. Но как ты себе это представляешь? Ну, похитят они жену и детей пилота. Удастся ли это сделать незаметно для местных спецслужб? Допустим. Если вообще сбросить со счетов, что жена с ребенком приедет с Титовой, и каждый их шаг будут контролировать товарищи из СНБ… Допустим, — еще раз повторил он. — А дальше что? Куда они их потащат? В Турцию? В Грузию, в Болгарию? Каким образом? В бессознательном состоянии? И их пропустят пограничники?