Операция «Призрак»

Булганин смотрел на пожилого мужчину и не знал, что ответить. Недавно полковник Норейко посоветовал ему вообще забыть Сапегу, исключить из списков сотрудников…

— Николай Александрович, что с моим братом? Где его домработница, Лиза Жохина?

— Он действительно был в отдаленной командировке, там заболел, — выдавил Булганин. — Минуту, — поднял телефонную трубку и вымолвил. — Соедините меня с комиссаром Голиковым, — снова положил.

— Почему он мне не позвонил? — недовольно продолжал Сапега-старший.

— Идет война, он был на спецзадании…

Договорить Булганин не успел, подал сигнал телефонный аппарат. Он поднял трубку и, услышав голос абонента, бросил:

— Здравствуйте, Филипп Иванович. Булганин беспокоит. У меня к вам один вопрос.

Услышав ответ, продолжил:

— Как там дела у Сапеги Василия Васильевича?

— Он находится в спецбольнице НКВД и выйдет, если выйдет вообще, я полагаю, не скоро.

— Так-так, — обхватив рукой лоб, выдавил Булганин.

— Я считаю, что это лучший вариант, нежели публичный суд, личный позор и позор его организации, жесткий приговор на большой срок и отбытие срока где-нибудь на суровой Колыме.

— Так-так. Спасибо, я все понял. До свидания.

Булганин положил трубку, тяжело выдохнул. Убрал руку со лба, взглянул на Сапегу-старшего и вымолвил:

— Лечится он, какое-то сложное вирусное заболевание поймал. Скоро вам напишет письмо…

* * *

— Я повторяю свой вопрос. Последний раз повторяю, — махая пистолетом, грозно продолжал незнакомец. — Мне нужно знать, где находится хранилище Госбанка и что там хранится? Мне также нужно знать график движения поездов с золотом.

Онись буквально слилась с телом Ермолая. Он ощутил ее сердцебиение и легкую дрожь.

— Больше я повторять не буду…

— Руки вверх! — раздался грозный мужской окрик. — И брось пистолет!

Бородатый незнакомец выпустил из рук пистолет, он с шумом упал на пол.

Далее последовали молниеносные события: незнакомец резко присел и быстро бросил нож в сторону, откуда раздался окрик, последовал выстрел, потом некий шум и… зловещая тишина…

* * *

Берлин, штаб-квартира армейской разведки и контрразведки (Абвера), кабинет начальника

Из радиоприемника доносилась веселая беззаботная мелодия.

Адмирал Канарис находился в прекрасном расположении духа. Он располагался за небольшим мраморным кофейным столиком и неспешно потягивал из фарфоровой чашки кофе. Получив донесение от Хейдеса об успешной операции в Москве, адмирал набросал докладную записку своему шефу, фельдмаршалу Кейтелю. Он в красочных тонах и в выгодном для себя ракурсе изложил ход операции «Эшелон». Указав координаты двух хранилищ в Москве, попросил поработать по ним авиацию Геринга…

Внезапно в кабинет вошел адъютант и вымолвил:

— Прошу прощения, господин адмирал. В здание вошел господин Борман. Он направляется к вам.

— Спасибо, — бросил Канарис, рукой махнул на столик. — Уберите все и приготовьте нам кофе и коньяк…

Борман стремительно вошел в кабинет, бросил нацистское приветствие. Адмирал ответил на приветствие, двинулся навстречу. Мужчины улыбнулись друг другу. Гость обвел взглядом кабинет в темных, мрачных тонах, резные, из красного дерева, стены и потолок. В центре большой цветной портрет Гитлера, по бокам несколько черно-белых постеров с нацистской символикой.

— Прошу вас, господин Борман, — рукой приглашая к кофейному столику, вымолвил хозяин кабинета.

— Спасибо, адмирал.

Мужчины расположились в креслах возле столика. Вошел адъютант с подносом в руках. Он прошел к столику и поставил на него поднос. Щелкнул каблуками и моментально покинул кабинет.

На подносе находились две дымящиеся кофейные чашки, сахарница, сливки, а также бутылка коньяка и две рюмки.

Мужчины взяли кофейные чашки, сделали по глотку. Борман одобрительно кивнул, а Канарис наполнил рюмки коньяком.

— До меня дошла информация о вашей операции «Эшелон», адмирал, — медленно изрек Борман. — Считаю, это очень интересная и перспективная операция для Рейха. Одобряю, одобряю.

«Откуда этот партийный бонза узнал о секретной операции!?», — недовольно и нервно воскликнул Канарис.

Но на лице его была лишь добродушная улыбка.

Непринужденно бросил:

— Я тоже на это надеюсь.

— Можете рассчитывать, адмирал, в этом деле на мою всемерную поддержку.

— Спасибо, господин Борман…

Далее суховато-формальный разговор пошел о положении на западном и восточном фронтах.

Вскоре, сославшись на важную встречу у фюрера, гость покинул кабинет. Он напрочь испортил настроение адмиралу. Оставшись один, Канарис выпил коньяка и тяжело задумался:

«Откуда Борман узнал об операции? Из штаба Кейтеля? Или дала протечку моя служба?.. Хотя, конечно, могут быть и другие варианты… Очень даже может быть, меня втягивают в некую игру…».

* * *

— Ермолай, беги за ним, позвони от дежурной по этажу майору Ноздрину, — раздался мужской крик.

Сергеев отошел от оцепенения и увидел сидевшего на полу Истомина в тельняшке и галифе. Левой рукой он держал свое правое плечо, из которого торчала рукоять ножа.

— Беги за ним! — крикнул майор. — Догони его!