Операция «Рокировка»

— Вижу, действительно понимаешь. Отсюда и просьба. Возьми Макса с собой. Он заслужил это право. Дай человеку шанс реабилитироваться. Тем более, повод важный. Он действительно присутствовал на тех испытаниях. Знает местность и поможет проникнуть на остров.

— Остров?

— Условно, — подтвердил Штейнглиц. — Клочок суши среди болот. Не зная потайных троп, попасть на него будет затруднительно. На единственном перешейке, обозначенном на карте, как ты понимаешь, охрана объекта очень серьезная. Настоящие «волки», не «Фольксштурм».

— Что ж сразу не сказал?

— Мне надо было живым за линию фронта попасть, да и для первого допроса какую-то информацию оставить. Поэтому сообщил только самую важную часть, на всякий случай. Чтоб не унести тайну в могилу… Ну, если б ты все же не сдержал руку и решил убрать эсесовского офицера.

— А почему не открылся?

— Подполковник, — хмыкнул Штейнглиц. — Я пока Виктора не увидел, до тех пор не был уверен, что действительно нахожусь в тылу Красной Армии, а не прохожу очередную хитроумную проверку. Покойный адмирал и не такие подставы умел организовывать, когда проводил внутренние чистки. Однажды…

— Воспоминания оставьте на потом. Успеется… Ну, так что, Николай Андреевич… — Абакумов посмотрел на татуировку на пальцах левой руки Корнеева, — одна тысяча девятьсот семнадцатого года рождения, возьмешь?

— Согласен…

— Вот и договорились. Задачу тебе начальник разведотдела поставит. Но от себя уточню. Найдете и уничтожите эту штуковину — честь вам и хвала. А если притащите сюда, хоть часть — вот тебе подполковник мое слово: лично прослежу, чтобы и вторая «Золотая Звезда» нашла своего героя.

— Есть, притащить хоть часть.

— Володя! — Абакумов окликнул водителя. — Стой. Похоже, приехали.

«Ну, ты брат даешь! — мысленно выругался Корнеев. — Совсем голову потерял. Не заметить, что машина движется — надо не только ослепнуть и оглохнуть, но и все прочие ощущения реальности потерять…»

— Ну-ка, подполковник, глянь вперед. Сориентируйся. Узнаешь местность?

Корнеев посмотрел сквозь лобовое стекло и с пригорка, на котором остановился «Паккард», километрах в трех впереди увидел, тот самый городок, где располагался аналитический отдел РО штаба фронта.

— Так точно.

— Добро. Дальше — гуляй пешочком. Проветришься после писанины и еще раз все обдумаешь. О нашем разговоре забудь. Меня здесь не было. Больше чем положено твоему начальнику знать не надо. Немца в группу затребуй сам. И крепко настаивай, если будут возражать!

— Есть настаивать.

Авакумов хотел еще что-то сказать. Наверное, о том, что он в долгу не останется, что с ним лучше дружить, чем ссориться. Но все это было бы пустым сотрясанием воздуха. Генерал понял это, посмотрев в глаза Корнеева, и в последний момент промолчал. А только еще раз и очень крепко пожал новоиспеченному подполковнику руку.

— Успеха…

* * *

Идя через притихший городок, привычно замирающий с наступлением сумерек, Корнеев чувствовал себя так, словно просматривал второй раз один и то же фильм.

За те несколько суток, когда он первый раз прошагал единственной, незахламленной развалинами улицей, держа курс на храм неустановленного бога, здесь практически ничего не изменилось. У военных имелись дела важнее благоустройства и наведения порядка. Максимум, черкнули саперы мелом на стене «Разминировано» или «Мин нет», да километровый указатель фанерный на угол дома приколотили. А гражданское население, похоже, еще не приспособилось к этой, ворвавшейся на броне танков, новой мирной жизни. Непонятной и странной…

Вон тот переулок, в который он тогда сдуру сунулся, желая сократить путь… А тут, вдохнув гнилостный запах герани, стал думать о смиренном кладбище, в который буржуи превратили целые страны.

Корнеев повел носом и чертыхнулся. Сейчас, вечером, этот омерзительный, тошнотворный аромат «убийцы мух» по-прежнему перебивал все остальные запахи. Ну точно, не человеческое жилье, а какой-то маскарадный костюм, вытащенный из затхлой кладовки, насквозь пропитанный нафталином и пылью…

Николай громко прокашлялся, сплюнул, словно пытался избавиться от неприятного привкуса во рту, прибавил шаг и вскоре уже поднимался по знакомому крыльцу ничем непримечательного, кроме того что ухитрился уцелеть, двухэтажного дома.

Сегодня в холле дома дежурил другой офицер. В звании старшего лейтенанта, да и годами постарше прежнего. Но на этот раз, похоже, Корнеева не просто ждали. Увидев входящего в дверь майора, дежурный выскочил навстречу, словно Корнеев был как минимум генерал-майором. А когда Николай потянулся к нагрудному карману за удостоверением, старший лейтенант молодцевато козырнул и сам доложил:

— Товарищ майор, прошу за мной. Вас давно ждут.

— Меня? — переспросил Николай.

— Так точно… — правда, после такого вопроса, дежурный слегка засомневался. Потом еще раз окинул взглядом Николая, негромко бормоча при этом: — Майор, Герой, две нашивки, рост выше среднего, глаза карие, татуировка на руке «1917». Все сходится. Вы же Корнеев? Верно?

— В общих чертах.