Операция «Сафари»

Сашкин бизнес-партнер и по совместительству наш главный эксперт по аномальной зоне задумчиво устремил взгляд на видневшуюся у самого горизонта кромку леса – что он там пытался разглядеть, ума не приложу. Сам я уже минут десять изучал впереди лежащее пространство через монокуляр с максимальным увеличением, но, кроме несколько отличающегося травяного покрова, ничего интересного обнаружить не смог. Обычная степь, обычная растительность, по крайней мере, на первый взгляд. Вокруг пустынно, кроме нашей разношерстной группы в пределах прямой видимости ни одного живого существа. Что перед нами та самая Мутагенка, можно было понять только по границе – разнотравье, характерное для здешних просторов, внезапно превращалось в ковер сероватых острых ростков, напоминающих осоку, только гораздо ниже. Переход довольно резкий – буквально за пару метров, плюс вместо сочной зелени, разбавленной пестринками цветов, сплошная серость. Граница, кстати, весьма неровная, кое-где языки степи врезались в тело аномалии, а в других местах Мутагенка вонзала иглы унылого покрывала в свежесть травостоя. Других отличий пока не ощущалось, но это только пока, если верить Михалычу. Да и оккупировавший водительское место второго «бобика» Волчара бывшего охотника полностью поддержал.

– Что-то мне не по себе, – подал голос Сашка с соседнего сиденья.

На этот раз внедорожник вел я – решил освоить навыки управления древней техникой.

– Не сцать, рано еще! – пристыдил его Михалыч.

Он был за пассажира в майорском «бобике», но сейчас из машины выбрался и стоял почти на самой межевой черте. Я притер джип рядом, но вылезать мы не стали, справедливо рассудив, что и из салона без крыши все прекрасно видно. Да и было б на что смотреть. Волчара так вообще никакого интереса не проявил – наелся досыта за три года в Пограничной службе.

– Поехали, чего стоять-то, – подогнал я Сашкиного компаньона. – Мутанты сами в гости не придут.

– Ото ж! – хохотнул Михалыч и запрыгнул в грузовое отделение внедорожника. – Яйцеголовые, итить, скоро от нетерпения палатки грызть станут.

В его руках появился короткоствольный самопал, снаряженный дротиками со снотворным. Где он эту игрушку раздобыл, тайна сия великая есть. Да мне, в принципе, все равно, главное, чтоб сработала. Не догадался я с собой парализатор захватить, хотя кто мог предположить, что мне придется живьем брать страшных тварей из аномальной зоны? А в закромах «мародеров», равно как и на складах погранцов, ничего такого не нашлось. Михалыч же, выслушав мои сетования, лишь хмыкнул иронично, но потом снизошел до объяснения: не катит парализатор в нашей затее против ружжа с дротиками, ибо дальность маленькая. А звери не дураки, совсем близко охотников не подпускают. Зато одарил таким же девайсом Сашку, который в нашем экипаже был за стрелка. По идее, его бы за руль посадить, но он уперся – очень хотел поохотиться. А мне все равно, что в лоб, что по лбу. Буду рулить. Тем более что нам, скорее всего, отведена роль статистов, так как у Михалыча с Волчарой опыта действий в Мутагенке хоть отбавляй.

Я повернул ключ в замке зажигания, выжал сцепление, дождался, пока не остывший с дороги движок ровно затарахтит, и врубил передачу. За это время Волчара успел с юзом тронуться с места, так что мне осталось пристроиться в хвост и придерживаться траектории впереди идущей машины. Когда колеса джипа начали перемалывать серый ковер аномальной зоны, показалось, что на мозг что-то давит. Но ощущение было очень легким, почти на грани чувствительности, поэтому я не стал на него обращать внимания. Имелись дела более важные – охота началась.

Правда, почти сразу же и закончилась. Когда мы углубились в Мутагенку примерно на километр, Михалыч засвистел пронзительно и показал рукой на что-то впереди. Волчара газанул, резко ускоряясь, и головной экипаж ушел в отрыв, выворачивая зубастыми покрышками комья земли с травой. Я на этот маневр среагировать сразу не успел, засуетился, рано отпустил сцепление при переключении передачи и позорно заглох. А когда завелись и догнали, все уже было кончено: Михалыч любовался на тушу непонятного зверя – то ли волка, то ли кабана, сразу не разберешь, настолько уродлив – и довольно лыбился.

– Парни, помогайте! – крикнул он нам, когда я остановил внедорожник в паре метров от трофея. – Тяжелый, сцуко. Сейчас я его спутаю хорошенько, и загрузим его в мой «бобик».

– А это кто? – поинтересовался я. – То есть как его зовут?

– Кабан это, мутировавший, – пояснил Волчара, пнув тушу в холку. – Все, спекся. Вяжи его, Михалыч.

Обидно, однако. Все самое интересное пропустили, зато к тяжелой физической работе как раз подоспели. Сашкин партнер сноровисто опутал ноги кабанчика, оснащенные острыми мощными копытами, прочным нейлоновым тросиком, захлестнул петлей шею и обмотал в несколько витков пасть. А клыки у хрюшки дай боже, что твои слоновьи бивни – такими можно человека насквозь проткнуть, но Михалыч не обращал на них ни малейшего внимания, сосредоточившись на текущей задаче. Протез на месте левой руки при этом ему совсем не мешал.