Операция «Сентябрь»

Следователь: Вы что-нибудь слышали о других бандитских отрядах, орудовавших в ту ночь в Вильнюсе? Вам командир о них говорил?

Жилинский: Перед отправкой к нам приезжал сам пан майор Неман. Он сказал, что наш рейд — это репетиция крупной операции по захвату Вильно и его освобождению от красных, что одновременно с нами в город войдут ещё два отряда, а один отряд, местный, студенческий, будет нападать на милицейские участки и посты.

Следователь: Вам известно, кто командовал студенческим отрядом?

Жилинский: Нет, неизвестно.

Следователь: Вы знаете капитана Армии Крайовой Яна Жериковского по кличке «Сом»?

Жилинский: Нет, не знаю. Никогда не слышал.

Второго задержанного с отстрелянным ухом допросить пока не удалось. Он был контужен и ничего не слышал. Писать по-русски не умел, или не хотел, а по-польски отказался. На вид ему было лет восемнадцать — двадцать. Среднего роста, блондин с большими умными голубыми глазами. Красивое лицо с тонкими чертами и нежные пальцы рук выдавали в нём студента.

6

Сведения, полученные в ходе допроса задержанного Жилинского, немедленно были направлены спецсообщением в МГБ Белорусской ССР. Белорусские чекисты и подразделения внутренних войск перекрыли все дороги, ведущие из Вильнюса в Минск, Лиду, Ашмяны, Поставы. Два грузовых «опель-блитца» с боевиками банды Немана были обнаружены на шоссе Ашмяны — Сморгонь. У одного из блок-постов пятеро бандитов погибли в ходе перестрелки, одиннадцать, в том числе командир группы поручик Ступа, были задержаны. Легкораненого Ступу отправили в Вильнюс в распоряжение опергруппы подполковника Савельева.

Два батальона внутренних войск окружили хутора близ Граужишки, Рудишки и Табаришки и прочесали окружавшие их лесные массивы. День и две ночи отряды подпоручика Лося и хорунжего Гуралека, входившие в банду Немана, оказывали упорное сопротивление, пытались выйти из окружения и уйти в сторону Вильнюса. Утром 26 сентября у железнодорожного переезда на шоссе Ашмяны — Островец окруженные остатки банды сдались и были задержаны. Хорунжий Гуралек погиб, подпоручик Лось был арестован и этапирован в Вильнюс.

Около полудня того же дня патруль внутренних войск пытался остановить армейский «виллис», мчавшийся в сторону Островца. Сидевшие в машине бандиты, одетые в советскую военную форму, открыли огонь, ранив сержанта, старшего патруля. Подожжённый ответным огнём «виллис» опрокинулся и свалился в обочину. Двое бандитов погибли, один был тяжело ранен и вскоре скончался. Четвёртый, одетый в форму майора-артиллериста, оказался Владиславом Велижовским по кличке «Неман». Ашмянская банда бывшей Армии Крайовой перестала существовать.

Служебная овчарка, обнюхав кровавое пятно на тротуаре, взяла след и понеслась вперёд. Сержант-проводник еле успевал, с трудом сдерживая поводок. За ним бежали солдаты роты старшего лейтенанта Гнатюка, капитан Нестеров, старшие лейтенанты Храмов и Соколаускас. Собака привела к деревянному бараку без окон, села у двери и залаяла. В бараке была хлебная лавка. Солдаты оттеснили людей, занявших с утра очередь за хлебом, окружили барак. Гнатюк отогнал от двери солдат.

— Поручик Коваль! — крикнул Нестеров. — Барак окружён. Откройте дверь, оружие кидайте на улицу. Жизнь обещаем.

Из барака прогремели два выстрела. Нестеров невесело усмехнулся.

— Не стрелять, — скомандовал он солдатам, — только бы гранату не метнул, сукин сын…

Нестеров дал знак, и Храмов с Соколаускасом обежали дом сзади, сняли с пожарного щитка лом и стали выламывать доски.

Коваль выстрелил ещё трижды. Солдат сказал Нестерову:

— Товарищ капитан, может, я кину ему гранату? Враз угомонится.

— Я тебе кину! — прошипел Нестеров и показал бойцу кулак. — У него три патрона в обойме осталось.

— Если другой обоймы нет, — скептически заметил Гнатюк.

Другая обойма была, и Коваль продолжал постреливать.

Соколаускас, наконец, выдрал несколько досок, и Храмов нырнул в барак. Тихо ступая в кромешной темноте, прячась за какие-то ящики, он крался туда, где свет проникал через дырки в прострелянной двери и освещал маленькую площадку перед входом. Бандита он не видел, только вспышки огня из ствола пистолета объясняли, Коваль стрелял лёжа, ранен был, видимо, в ногу, стоять и передвигаться не мог.

Наконец, Храмов заметил в трёх метрах от себя, на полу, большое тёмное пятно, позади которого возвышалась стойка хлебных ящиков. Пятно шевелилось, резко щёлкнула досылаемая в пистолет новая обойма. Храмов задел ногой ящик, и тут же пуля просвистела совсем рядом. Пригнувшись, Храмов толкнул стойку ящиков на бандита, завалил его деревянной тарой и бросился вперёд. Коваль всё же успел выстрелить. Храмов почувствовал, как обожгло правый бок, но боли не было. Вместе с подоспевшим Соколаускасом они скрутили Коваля. Тот был ранен в обе ноги, потерял много крови, но был в сознании.

Увидев державшегося за кровоточащий бок Храмова, Нестеров скомандовал Гнатюку:

— Эраст, быстро машину — и в госпиталь его. Я пока перевяжу.