Операция «Сентябрь»

— А ты, лейтенант, остаёшься со мной. Если что случится, примешь командование группой. Я сейчас к сапёрам схожу, побудь у рации.

С командиром сапёрного батальона Веригин договорился: две роты с пулемётами блокируют дом Коморовского с востока и юго-востока. Ротных Веригин проинструктировал: бойцам не шуметь, не разговаривать, не курить, не шляться по кустам. С собой иметь не менее четырёх дисков на автомат и гранаты. Огонь открывать только по приказу.

В двадцать два тридцать приехали Савельев с Зарубиным. Майор сразу примостился с картой к рации, давая указания Ватрушкину и двум командирам рот внутренних войск, прибывшим на усиление из Вильнюса, о размещении на местности.

— В бой не вступать, пока вся банда не втянется в кольцо, — наставлял Зарубин, — боевое охранение и дозоры отодвинуть от села на километр-полтора так, чтобы их разведка и пикеты оказались перед вами, а не наоборот. С тылу, за вашей спиной, пустить проводников с собаками. Никто не должен уйти. Сигнал к началу сжимания кольца — две зелёных и одна красная ракеты.

9

Шперкович-Слон не спал, он ждал информации об операции по освобождению Жериковского-Сома и докладов командиров групп студенческого батальона об отвлекающих терактах против милиции и патрулей внутренних войск. Он не спал уже трое суток, поддерживал себя алкоголем и крепчайшим кофе. На широком диване лежала и курила голая девица Агнежка, длинная и грудастая. Периодически приподнимаясь, она отпивала из хрустального бокала самогон. Заломив томно руки, промурлыкала:

— Адамчик, ну иди ко мне. Что ты всё носишься по квартире?

Квартира, в которой он обитал уже второй год, до войны принадлежала крупному таможенному чиновнику, взяточнику и негодяю. В декабре сорок четвёртого Слон написал анонимку в НКГБ, сдав чекистам бывшего польского таможенника, потом уничтожил все документы на квартиру, и власти о ней забыли, она перестала числиться в городском реестре жилой площади. Место было удобное, тихое, в северной части города, за рекой Вилия. Трёхэтажный дом в стиле модерн, построенный в начале века, располагался в маленьком переулке между улицами Краковской и Львовской. Переулок был перекрыт круглосуточной охраной из боевиков банды Слона. Милиция не любила заглядывать в этот район. Здесь бесследно исчезли уже три участковых.

— Адамчик, ты забыл свою киску… — гундела девица.

Слону она надоела. Если бы даже он её и захотел, он ничего не мог, алкоголь и нервное напряжение высосали все его силы. Он собрал в охапку её одежду и швырнул на диван.

— Одевайся и убирайся ко всем чертям! — рявкнул он.

Агнежка быстро оделась и, поджав от обиды губы, быстро исчезла. Она хорошо знала Слона: с ним шутить нельзя.

На лестнице послышался топот. Слон снял с предохранителя «вальтер» и сунул его в карман брюк. Вошли Жериковский-Сом и трое вооружённых автоматами боевиков. Небритый, в помятой одежде Сом радостно бросился к Слону. Они обнялись, охрана вышла, прикрыв за собой дверь.

Слон налил в фужеры самогон, придвинул тарелку с бутербродами. Сом выпил залпом и стал жадно закусывать. Он развалился в глубоком кресле, его глаза лучились блаженством. Он был жив и свободен. Жизнь дороже всех сокровищ. И всё благодаря своему шефу, этому мужественному, сильному и смелому человеку. Всё позади. А что и кого он там выдал чекистам, никто никогда не узнает. Он не ведал, что по его признаниям в городе были арестованы десятки агентов банды Слона, наводчиков, связных, наблюдателей, хранителей складов оружия… Выпив второй фужер самогона, Сом сказал:

— Спасибо, шеф! Я откровенно уже и не верил остаться в живых. Спасибо. Всё было организовано отлично. Готов к исполнению любых твоих приказов.

Слон, не закусывая и не присев, выпил фужер самогона, закурил, стал прохаживаться по комнате. Ему вовсе не хотелось ни о чём разговаривать с Сомом. О чём можно было говорить с предателем? С человеком приговорённым, доживавшим последние минуты своей жизни. Но он всё же спросил:

— Тебя допрашивали местные или московские?

— И те и другие. Но я ни в чём не сознался.

— Ну да, ну да…

Обойдя сзади, Слон достал пистолет и выстрелил Сому в затылок. Он не хотел видеть глаза умиравшего.

Вошли четверо охранников и выволокли Жериковского из комнаты. Ещё один принёс таз с водой. Намочив тряпку, стал оттирать с подголовника кресла кровь и сгустки мозгов.

Вскоре пришли начальник разведки и контрразведки банды капитан Малевич по кличке «Нарев», и командиры боевых групп: поручик Шимановский-Зубр, поручик Влачек-Путник, подпоручик Изегбетович-Ятаган, из трокайских татар. Расселись вокруг стола и, получив разрешение Слона, закурили. Слон не садился. Опёршись пальцами о край стола, приказал:

— Капитан Нарев, доложите обстановку.

Малевич достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот, раскрыл его, стал докладывать: