Операция «Сентябрь»

Дезориентированные командиры боевых групп вместо того, чтобы отводить оставшихся людей к усадьбе Академика, рядом с которой ещё стояло восемь грузовиков, и ретироваться, пробиваться из окружения, повели бандитов в атаку — в надежде захватить военный городок. Повели на верную гибель. Вскоре погибли и они, командиры боевых групп: Шимановский, Влачек, Изетбегович.

Среди бандитов началась паника. Большая их часть, осознав, что оказались в окружении и обречены на смерть, кричали, просили солдат прекратить огонь, бросали оружие и с поднятыми руками выходили на освещённые места. Другие же, ненавидевшие не просто красных, но всех русских, те, чьи руки были по локоть в крови советских солдат и офицеров, сотрудников милиции и МГБ, сдаваться не желали. Отстреливаясь, они отходили к дому Академика.

Три десятка боевиков (личная охрана Слона) заняли круговую оборону вокруг дома Академика. Слон с Академиком и Малевичем зашли в дом.

— Адам, — с волнением в голосе сказал Коморовский, — мне кажется, что-то не так.

Слон и сам интуитивно чувствовал надвигавшуюся опасность, но сдерживая нервозность, приказал Малевичу:

— Капитан, берите груз и пана Академика, уезжайте немедленно. Нужно подстраховаться.

Малевич бросился исполнять приказ. Подтащив к выходу два тяжёлых чемодана, он повесил на грудь автомат и окликнул Коморовского:

— Пан Академик, пора уходить.

— Я не поеду, — заявил Коморовский и стал демонстративно набивать трубку. — Моё место здесь, с нашими солдатами, с тобой, Адам.

Шперкович знал, кузена убедить невозможно. Он махнул рукой Малевичу.

— Поезжайте, капитан. Бог даст, свидимся в Кракове.

Малевич, одетый в форму майора госбезопасности, уложил чемоданы с валютой, золотом и камнями в багажник трофейного «опель-капитана» 1940 года выпуска, запустил двигатель и, не включая фар, медленно поехал к реке. Он был уверен, что песчаный просёлок вдоль реки чужим незнаком.

Неожиданно вся территория усадьбы Коморовского озарилась ярким светом. Сапёры врубили прожекторы, установив их по углам усадьбы. Зарубин через мегафон обратился к Слону и Академику:

— Граждане Коморовский и Шперкович! С вами говорит майор госбезопасности Зарубин. Ваша банда разгромлена. Оставшиеся в живых складывают оружие и сдаются. Дом окружён. Вырваться никому не удастся. Во избежание лишних жертв, предлагаю вам и вашей охране сложить оружие и с поднятыми руками собраться на площадке у крыльца. Даю вам пять минут. Через пять минут начинаем штурм дома. В живых не оставим никого.

Слон взял автомат и приказал кузену укрыться в подвале. Он вышел к своим боевикам, прокричал:

— Солдаты, не верьте красным! Всех сдавшихся они расстреляют. Драться будем до последнего патрона! Бейте по прожекторам и на вспышки. Гранат не жалейте!

Он присел на колено и выпустил по ближайшему прожектору короткую очередь из ППШ. Прожектор погас. Стало темнее. Бандиты открыли огонь по двигавшимся фигурам, в сторону атаковавших полетели гранаты. Погас второй, чуть позже третий прожекторы. Из темноты по бандитам ударили пулемёты. Им ответили два пулемёта, один со второго этажа, другой с чердака.

Веригин увидел Слона, скрывавшегося за скамейкой в саду. Он позвал Буторина:

— Коля, бери Каулакиса и Урбонаса, обходите справа, по саду, не дайте ему уйти.

Когда ребята растаяли в темноте, Веригин шепнул Иванькову:

— Прикрой меня.

Дав длинную очередь в сторону Слона, Веригин бросился вперёд, уверенный в том, что ранил бандита, что осталось только прыгнуть, навалиться на него и защёлкнуть наручники. Но что-то со страшной силой остановило его, больно ударило в грудь и отбросило назад. Лёжа на спине, он провёл рукой по груди. Гимнастёрка была изорвана в клочья, кровь заливала шею. Иваньков, Урбонас и Соколаускас быстро унесли раненого в темноту.

Старшина Каланта через оптический прицел рассмотрел лицо пулемётчика, бившего из окна второго этажа. Совсем мальчишка. Лет восемнадцать-девятнадцать. Ему бы в клубе с девчонками танцевать. Симпатичный парень. Жаль. Каланта выдохнул и медленно нажал на спусковой крючок. Пулемёт замолчал.

Старшина отполз в сторону, скрылся за металлической бочкой. И вовремя. Туда, где он лежал минуту назад, упала граната. Осколки с визгом полетели через сад, тупо застучали по деревьям, раня старые яблони. Он видел того, кто бросил гранату, быстро прицелился. Бандит, похоже, вырвал чеку в новой гранате и собирался её метнуть, но сражённый выстрелом Каланты, уронил гранату рядом с домом. После взрыва послышались крики и стоны раненых бандитов.

Скрываясь за деревьями, старшина обошёл дом слева, углубился подальше в сад. Он никак не мог выбрать нужного положения, чтобы найти в прицел пулемётчика на чердаке, у слухового окна. Наконец, понял, что сможет достать пулемётчика только стоя. Положив ствол винтовки на сучок яблони, выждав секунду, он заставил пулемёт замолчать. Кто-то из бандитов заметил сверкнувший огонь выстрела и метнул гранату. Последнее, что увидел в своей жизни старшина Каланта — выпавшего с чердака бандитского пулемётчика.