Операция «Шасть!»

Амфибии выбрались на сушу, оделись, представились. Первого, ставшего объектом Никитиной спасательной операции, звали Петром Петровичем. Второго Семеном. История их была обыкновенна и по-своему печальна. В прошлом они являлись членами элитного подразделения боевых пловцов «Ксенакант», названного в честь доисторической пресноводной акулы. Призванием их было скрытное проникновение водным путем в Западную Европу. Проникали неоднократно, за что правительственные награды имеются. А только после отставки оказались не у дел. Военной пенсии на жизнь хватало бы, будь они обычными людьми. Но «ксенакантам» в звании ниже полковника (полковникам жабры удаляют за государственный счет) для выживания необходима вода. Желательно чистая и желательно, содержащая твердые взвеси. Как раз такая, как в части западноевропейских рек. Туда бы и отправиться им на заслуженный отдых, поселиться где-нибудь на берегу Одера или Сены, жениться… Но в тетушке Европе русских людей-акул ждали с распростертыми объятиями вовсе не сдобные прусские бюргерши или хрупкие французские нимфетки. Препараторские столы военных лабораторий и дружелюбное внимание спецов контрразведки.

К счастью, вода в бассейне реки Черемухи подходила им почти идеально – взвесей поменьше, зато чистоты побольше. Петр Петрович с Семеном, как и многие пресноводные люди-акулы до них, перебрались в окрестности Черемысля. Устроились спасателями на лодочную станцию в Картафанове. Служебный домик на берегу, купальщицы и яхтсменки – красота!

Однако не успели приступить к работе, как выяснилось, что облюбованное ими озеро Пятак заливают стоки химических предприятий. Нашлись добрые люди, предупредили. Спасение было в одном: погрузиться в черемушские топи. Благо там нашлась весьма денежная работа. Лягух на экспорт отлавливать. К сожалению, имелась у денежек и оборотная сторона. Болотная водица подействовала на «ксенакантов» так же, как пребывание в ржавой бочке на беляевского Ихтиандра. Воздухом дышать они почти уже не могли. Вдобавок аквазависимость прогрессировала. Эх, если бы озеро было чистым…

– Да кто ж вам наплел, что Пятак загажен? – возмутились в голос друзья.

– Кто надо, – ответствовал уклончиво Семен.

Разобрать, что он говорит, было затруднительно. Семен принадлежал, в отличие от Петра Петровича, к новому, продвинутому поколению людей-акул. Жабр ему вживили две пары, перепонки имелись не только на руках, но и на ногах. Подкожный жир был столь толст, что позволял плавать за полярным кругом круглый год, а зубы росли в три ряда, мелкие и острые, как у щуки. Такими можно замечательно ловить рыбу для пропитания во время тайных операций и даже перегрызать подводные кабели или корпуса резиновых лодок. Одна беда, разговаривать они здорово мешали.

– Да и по телевизору об этом сообщают частенько, – добавил Петр Петрович. – На днях вон опять гринписовцы акцию протеста проводили. Наручниками себя к завалу приковали. Мы с Семой местные новости ежедневно смотрим.

– Я тоже это представление видел. И не по телевизору, а собственными глазами, – веско сказал Илья. – Заявляю ответственно, наблюдали вы натуральную лажу, товарищи амфибии. Гонево. Чистой воды и, что характерно, без малейшего содержания твердых взвесей.

– Выражаясь по-военному, дезинформация в действии, – уточнил Никита. – Да уж, с размахом вас дурят, братчики матросики. Похоже, лягушки – штука куда более ценная, чем мы предполагали.

– Как это – дурят? – прошамкал Семен.

– Да, как? – подхватил Петр Петрович.

– А кверху какой, – парировал злопамятный Леха. – Тоже мне люди-акулы, зубы в три ряда… Мальки вы. Головастики. Вам работодатели, эти подлинные акулы бизнеса, сколько платят за пленение земноводных? Ну хоть приблизительно. Да вы не тушуйтесь, господа голожаберные. Я ж не из праздного любопытства спрашиваю, а по служебной необходимости. Госналогслужба вашим бизнесом вплотную заинтересовалась. Я, к слову сказать, пристав таможенного отделения. Вот аусвайс для недоверчивых. – На свет появилась заветная книжица. – Илья представляет жандармерию. Мы пока неофициально тут, так сказать, без мундиров и чинов. Поэтому давайте и вы неофициально, по-дружески и… – он посуровел, – как на исповеди. Нуте-с, почем вы, мальчики, зеленых губите?

Ихтиандры, помявшись, сказали по чем. Невооруженным глазом было заметно, что приврали.

– За килограмм? – уточнил Попов.

– Нет.

– Неужели за десять?

– За центнер. Плюс премия за каждую третью тонну.

– Премия?

– Сотня денег на нос.

Друзья покатились со смеху. И так они заразительно хохотали, что дико заорали проснувшиеся от шума лягушки в садках, а спустя минуту присоединились к ним и сами ихтиандры. Петр Петрович оглашал болото раскатистым ржанием, которому позавидовал бы ломовой битюг. Семен гукал и пускал пузыри, словно сытый грудничок. Одна лишь собачка не приняла участия в общем веселье. Она широко, с подвыванием, зевнула и продолжила почивать.