Операция «Скрепка» и националистическое движение Украины как «пятая колонна» западных спецслужб

Заявление о том, что Киев видит свое будущее в Европе, справедливо отчасти, ибо Юго-Восток страны не видит свое будущее без Российской Федерацией, ибо здесь достаточно тесны экономические и исторические связи между Россией и Украиной, чья столица Киев, как говорил князь Олег, была «матерью городов русских». Однако семья Бжезинских происходит из Галиции, части Западной Украины, которая когда-то принадлежала Польше, а сейчас представляет собой центр антироссийского меньшинства. Американская внешняя политика слишком часто попадает под влияние подобного иностранного соперничества, о котором подавляющее большинство американцев абсолютно не в курсе[110].

США продолжают яростно настаивать на своих интересах на территории прежнего СССР. Нынешняя их позиция — это рецепт начала войны с Россией.

История повторяется. В Вене, как мы отмечали, австрийские власти в свое время устроили показательный судебный процесс по обвинению в государственной измене, на котором судили активистов галицко-русского движения (от депутатов парламента до простых крестьян). Весьма своеобразно толкуя «украинство» и противопоставляя русских и украинцев, в числе «доказательств» измены обвинители указывали на русскоязычность подсудимых: «Кто употребляет русский язык, не может быть хорошим австрийцем, хорошими австрийцами являются лишь украинцы, поэтому все члены русско-народной партии — изменники, ибо они не украинцы», — объявил один из «свидетелей-экспертов» Теодор Ваньо, адвокат из Золочева. (Кроме него, в качестве свидетелей обвинения на суде присутствовали «украинские» деятели Кость Левицкий, Евген Петрушевич, Семен Витык, Александр Колесса, Кирилл Студинский и др.[111])

Еще пример. На таком же противопоставлении родственных народов — русских и украинцев — строилась политика фашистской Германии на временно оккупированной во время войны территории СССР. Сошлюсь на исследователя Сергея Родина, который в своей работе «Отрекаясь от русского имени» подчеркивает: «Военные успехи Гитлера, оккупировавшего к концу 1942 г. всю Малороссию, на короткий срок возродили самые смелые чаяния украинизаторов. Взятие немцами каждого города сопровождалось немедленным закрытием любых русских газет, вместо которых начинали печатать исключительно украинские. Той же метаморфозе подвергалась и сфера образования. Во всех учреждениях, созданных для работы с местным населением, обязательным опять же объявлялся украинский. Лица, не владевшие «мовою», из них изгонялись. Причем все эти мероприятия проводились за немецкие деньги и при самом активном участии немецких специалистов. Гитлер не задавался вопросом: почему подавляющее большинство «украинцев» не владеют «українською мовою». Ему было важно одно: любой ценой уменьшить численность русского народа, чтобы максимально ослабить его сопротивление оккупационному режиму.

Казалось, точка в этой истории поставлена. Научный эксперт, крупный ученый-славяновед профессор Венского университета Вацлав Вонрак убедительно показал, что русскоязычность подсудимых не может вменяться им в вину, поскольку галицкие русины — это часть русского народа, а их народные говоры — разновидность русского языка. Но судьи прислушались не к ученому, а к русофобствующим политиканам[112].

Австрийское правосудие было неумолимо: все подсудимые были признаны виновными и приговорены к смертной казни. Их спасло лишь заступничество испанского короля Альфонса XIII, который, по просьбе России, добился замены казни пожизненным заключением.

На Украине же правда о чудовищном геноциде 1914–1917 годов, организованном Веной, сегодня откровенно замалчивается и, судя по всему, не скоро будет освещаться в исторической литературе и учебниках для средних школ.

Не лишне напомнить, что в Украинской ССР в первые послевоенные годы многое делалось для стабилизации обстановки. Власти неоднократно обращались к оуновцам и уповцам с обращением прийти с повинной. Документы публиковались в прессе, листовки разбрасывались над деревнями и лесами. И это дало результат. Только после одного обращения в мае 1945 года, на протяжении года с повинной вернулись к мирной жизни около 55 тысяч человек, втянутых в бандитизм. Однако остатки отрядов УПА еще оставались и примерно два года нападали на районные центры и села, грабили и жгли помещения органов власти и магазины, подвергали пыткам партийносоветских активистов, насиловали женщин, убивали детей. Все это вынудило привлечь к охране сел и райцентров части внутренних войск. Уже в начале 1948 года острота вооруженных нападений бандеровцев существенно сократилась, часть отрядов перешла в Польшу и через Чехословакию двинулась в Западную Германию. По существу, УПА как военная сила перестала существовать.