Операция «Скрепка»

В этот медленный период на Райт-Филд полковник Путт поручил Альберту Патину обследовать других немцев. Он велел Патину быть внимательным к обидам, чтобы Патин мог оформить свой список претензий. В свою очередь, Путт должен был направить это резюме своему начальству в Air Materiel Command. Задача Патина, по словам Путта, заключалась в том, чтобы подчеркнуть, что немцы впали в депрессию, вплоть до самоубийства, оставшись без своих семей и без надежды на долгосрочную работу. Полковник Путт направил резюме жалоб Патина в штаб ВВС в Вашингтоне на имя бригадного генерала Джона А. Сэмфорда. В своем сопроводительном письме Путт просил принять немедленные меры, чтобы " улучшить моральное состояние [немцев] и спасти существующее положение".

Имя Альберта Патина уже привлекло внимание генерала Сэмфорда. Вся почта, отправляемая ученым в Райт-Филд, сначала проходила проверку в армейской разведке. Альберт Патин регулярно получал письма от своих сотрудников из Германии, многие из которых также искали работу в США. Недавно на имя Патина пришло письмо, в котором обсуждались выгодные предложения от агентов французской и русской разведок. Об этом нежелательном событии стало известно в офисе бригадного генерала Сэмфорда . Вместе со сводкой о недовольстве немецких ученых генерал Сэмфорд принял меры. Он направил список жалоб, а также перехваченную почту Патина в Военное министерство по адресу . "Немедленные действия в этой ситуации необходимы, если мы хотим переманить ценных ученых из Франции и России в Соединенные Штаты", - предупредил генерал Сэмфорд своих коллег.

Время создало идеальный шторм . Объединенный комитет по разведке находился в процессе осуществления серьезных изменений в политике. Он только что предупредил Объединенный комитет начальников штабов, что существующая идея сдержанности в отношениях с Советским Союзом должна быть пересмотрена. "Если не остановить миграцию важных немецких ученых и техников в советскую зону, - говорилось в служебной записке JIC, направленной в Объединенный комитет начальников штабов, - мы считаем, что Советский Союз в течение относительно короткого времени может сравняться с Соединенными Штатами в области атомных исследований и управляемых ракет и опередить США в других областях, имеющих большое военное значение, включая инфракрасное излучение, телевидение и реактивную тягу". JIC также ошибочно утверждает, что немецкие физики-ядерщики помогали русским в разработке атомной бомбы и что "их помощь уже значительно сократила, вероятно, на несколько лет, время, необходимое СССР для достижения практических результатов". В действительности же Советы достигли того уровня, на котором они находились в разработке атомной бомбы, не благодаря редким немецким умам, а путем кражи информации у американских ученых в Лос-Аламосе. Только в 1949 году ЦРУ узнало, что русским "кротом" был британский ученый по имени Карл Фукс, работавший над Манхэттенским проектом.

В ответ на мнение о том, что Советы получают всех "важных немецких ученых", Объединенный комитет по разведке предложил JIOA немедленно внести три изменения в программу работы с нацистскими учеными. Первое заключалось в том, чтобы сделать все возможное в Германии для предотвращения работы большего числа ученых на русских. Второе - армия США должна была проследить за тем, чтобы немецким ученым и их семьям было предоставлено все, о чем они просят, включая американские визы. В-третьих, был составлен список, в котором предлагалось привлечь в Америку еще до тысячи немцев для проведения исследований, связанных с оружием.

Для Самуэля Клауса второе предложенное изменение политики было несостоятельным. Изначально программа нацистских ученых была определена как "временная", в рамках которой ученые работали под военной опекой. Таким образом, военное министерство смогло обойти иммиграционное законодательство для всех уже находившихся здесь ученых. Теперь же JIOA требует выдачи иммиграционных виз ученым и членам их семей. Даже если бы изменение политики было одобрено, утверждал Клаус, процесс выдачи виз был бы очень медленным. По закону Государственный департамент должен был утверждать визовое заявление каждого ученого в отдельности. Это не одномоментная задача, а длительный процесс расследования. Человек, запрашивающий визу, должен был указать в своем заявлении контакты, с которыми в свою очередь должен был побеседовать представитель Госдепартамента. Офис военного правительства Германии должен был составить отчет о благонадежности каждого ученого. Документы нацистской партии должны были быть получены из Берлинского центра документации. Если ученый получил почетную награду от Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП) - нацистской партии - или был членом СС или СА, это должно было быть объяснено. Таков закон, сказал Клаус.