Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД

— Наташка, есть новости. Наши немцы сегодня примерно в 16.00 внезапно оторвались от наружного наблюдения. На данный момент их местонахождение неизвестно и устанавливается. Кроме того, пришёл ответ на наш запрос в ГИБДД. Так вот: автоматизированная система видеонаблюдения ГИБДД «РАПИРА», расположенная на Минском шоссе в трёх километрах от Дорогобужской развязки, зафиксировала машину наших гостей дважды, в 09.23 и в 12.15 часов тридцатого июля сего года.

— Значит, так. Насколько я помню, в Дорогобужском управлении внутренних дел мы были где-то в районе тринадцати часов. Помнишь, их начальства на месте не оказалось? Их ещё всех дёрнули на какой-то выезд. Поэтому мы с тобой прибыли к особняку Шварца не раньше четырнадцати. А по заключению экспертизы, смерть господина Шварца наступила между десятью и одиннадцатью часами дня. Получается, что камера зафиксировала машину немцев примерно за полчаса до того, как произошло убийство. Значит, визит ему нанесли всё-таки они. Непонятно только, что они делали в доме покойника ещё около часа. От развязки с камерой до дома Шварца езды всего минут пятнадцать, от силы двадцать. А признаков тщательного обыска на месте не было. Значит, убитому задали ему всего один или два вопроса, быстро получили ответ, и, скорее всего, забрав что-то, убрали как ненужного свидетеля, и убрались восвояси.

— Да, жидковат внучок оказался супротив своего деда. Следов побоев или пыток на теле обнаружено не было. Значит, всё, что знал, выложил сразу и добровольно, не кочевряжился, — поморщился Суходольский, презрительно скривив губы.

— Ну, тут выводы делать пока ещё рано, мы ведь многого не знаем. Вполне возможно, встреча эта была оговорена заранее и передача немцам того, зачем они прибыли, могла быть, например, инспирирована волей самого деда Шварца. Может, они записку какую от него притаранили или другой какой памятный знак, перстенёк там любимого дедушки или что-либо в этом роде.

— А убивать-то его тогда зачем? — пожал плечами Суходольский.

— А вот этого мы пока с тобой не знаем, но выясним обязательно. Вообще-то, и здесь вариантов, как ты понимаешь тоже может быть масса. Я лично склоняюсь к мнению, что, для того, чтобы добраться до сокровищ, им недоставало совсем немного. Какого-то последнего штриха, понимаешь, завершающего фрагмента мозаики. И тот факт, что Шварц младший им стал больше не нужен, красноречиво свидетельствует — своё они получили. А раз так, то на их месте я быстренько обрубила бы все хвосты, включая, кстати, и нашу «наружку», и аллюром помчалась к заветному тайнику с золотом. Это, милый мой, азбука. Хотя всё могло быть и гораздо прозаичнее. Например, долю Шварц попросил слишком большую, они не согласились, а он пригрозил заложить всю их честную компанию кому следует, то бишь нам. А им это, как ты догадываешься, совсем не понравилось. Но, повторюсь, чует моё сердце, что они по привычке зачистили хвосты, и всего делов. Кстати, это обычная методика работы немецких диверсионных групп ещё со времён Второй мировой. Ладно, как я понимаю, наши гости заграничные скоро сюда пожалуют. Вот мы их на развалинах этой самой, как бы несуществующей Гусевки и встретим. Мимо нас они точно не проедут. Как говорилось в известном кинофильме? Правильно — «место встречи изменить нельзя».

Смоленская область, август 1941

— Стой, кто идёт? — окрик раздался внезапно и настолько близко, что Гудков невольно вздрогнул, а Леночка от неожиданности даже вскрикнула.

— Свои, — майор поднял глаза и с облегчением увидел перед собой двух лейтенантов в заляпанном глиной с головы до ног обмундировании. На настороженных лицах — многодневная щетина. Автоматы, правда, немецкие, но это, скорее, плюс, нежели минус: потому как, вероятнее всего, добыты в бою. И самую малость расслабившись, повторил:

— Мы-то свои, а вот вы кто такие будете?

— Вы, товарищ майор, сначала свои документы покажите, а потом уже вопросы задавать будете, — нервно выкрикнул один из лейтенантов, длинный как жердь, одни глаза горят на исхудалом лице, да кадык на давно небритой тощей шее прыгает вверх-вниз.

— Начальник НКВД Смоленска, майор Гудков Сергей Владимирович, — спокойно представился Гудков. — А документы? Это можно, — майор посильнее опёрся на хрупкое Леночкино плечо и полез во внутренний карман кителя. И тотчас почувствовал, как напряглись лейтенанты. Медленно достал пачку бумаг, протянул ближайшему:

— Кто же вас так напугал, ребятки? Неужели немцы? Или от природы пугливые такие? Хотя нет. Вижу, автоматы при вас немецкие. Значит, орлы, в бою взяли? Ну, мои документы в порядке? Теперь вы расскажите, кто такие будете? Куда направляетесь?

Тот, что постарше, закончил смотреть документы Гудкова, улыбнулся, как-то по-детски вздохнул с облегчением и, спохватившись, вернул документы, встал по стойке «смирно» и, кинув ладонь к фуражке, неожиданно громко, чётко поставленным командным голосом коротко доложил: