Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД

— Да всё в порядке, Дима, только давай сразу перейдём на ты, так мне общаться более комфортно, к тому же женщины не любят, когда, пусть косвенно, но намекают на их возраст.

— Помилуйте, — капитан запнулся, — и в мыслях не держал тебя обидеть. Прости, дурака, говорю же, недостаток общения с женщинами накладывает свой отпечаток.

— А как же твоя жена? — задала я явно провокационный вопрос. — Или жена — это уже не женщина?

— Увы, Наташа, мы тут живём в таких условиях, что жёны надолго здесь не задерживаются. Прошли нынче времена декабристок. Моя, например, выдержала всего полгода, хотя это на нашей заставе пока абсолютный рекорд. Так что, все мы здесь неженатые и свободные. Выбирай любого. Ну вот, опять пошутил неудачно, — огорчённо произнёс Омулев и разлил ещё по одной.

— Дима, а всё-таки, что вы можете ещё рассказать об обнаруженном плоте? — попыталась я перевести разговор в деловое русло, так как по глазам захмелевшего капитана, уже с откровенным интересом разглядывающего мои коленки, поняла, что он вполне готов перейти к более решительным действиям.

— А тут и рассказывать-то особенно нечего, смотри сама, — с этими словами он открыл ящик стола и вывалил передо мной целую пригоршню немецких орденов.

Я осторожно разложила их на зелёном сукне письменного стола. Тусклый блеск регалий из прошлого завораживал взгляд. Железный Крест первого класса на игольчатой заколке с характерным серебрением «Берлинский снег», с серебряной свастикой посередине, отливал чёрным лаком. Следующая награда — испанский крест с мечами в золоте — был поистине произведением искусства: золотой мальтийский крест с двумя скрещёнными мечами, рукояти которых напоминали по форме еловые шишки. На каждом мече парящий орёл, держащий в когтях свастику. Лента Железного Креста второго класса, видимо, вынутая из петлицы кителя, безусловно, оригинальная, в идеальном состоянии, ничуть не выгоревшая, несколько медалей за выслугу. Я отодвинула награды в сторону и вопросительно посмотрела на Омулева.

— Это я приказал снять все цацки с немца перед отправкой в город. Сама понимаешь, городок там хоть и маленький и все друг друга знают, но от греха подальше, решил оставить эти регалии у себя в сейфе до твоего прибытия. Согласись, так надёжней.

— Безусловно. Молодец! А сфотографировать в изначальном виде труп догадались?

— Обижаешь. Конечно, всё зафиксировали, — капитан опять потянулся к сейфу, достал фотоаппарат «Casio» и протянул мне. — На, любуйся. Прямо красавец. Почти сотню снимков отщёлкали.

Я осторожно взяла в руки аппарат и покачала головой:

— Откуда такая роскошь? Цифровой? Последняя модель?

— Да, — не без гордости заявил Омулев, — моряки подарили. Японский, последнего поколения.

— А как включается? — я нерешительно вертела аппарат в руках.

— Давай покажу, — Омулев взял камеру у меня из рук и нажав кнопку, протянул мне.

Я опустила глаза и несколько минут тупо смотрела на тёмный дисплей, на котором словно насмехаясь надо мной, мерцала белая надпись: «снимков нет». Потом молча протянула капитану. Тот тоже помолчал секунду, потом потянулся к селектору и, нажав красную кнопку, рявкнул так, что у меня заложило уши:

— Ефрейтора Лопехо ко мне! Бегом!

— Это что? — гневно спросил Омулев раскрасневшегося и запыхавшегося, видимо, от бега, ефрейтора, едва тот переступил порог кабинета.

— Фотоаппарат! — громко и чётко доложил Лопехо.

— Я сам знаю, что это такое. Я спрашиваю, снимки где? — опять рявкнул капитан.

— Не могу знать, товарищ капитан. Я всё отснял, как вы приказали, и передал фотоаппарат вам. Лично в руки.

— Свободен! — уже спокойней приказал начальник и, едва за Лопехо закрылась дверь, растерянно посмотрел на меня. — Чертовщина какая-то, действительно только позавчера вечером я показывал снимки Бадаляну. Ну, это начальник смежной заставы. Всё было в порядке.

— Может, случайно, кто-то из вас нажал не ту кнопку? Только честно — выпивали с Бадаляном? — я в упор посмотрела на Омулева.

— Честно? Ну, собирались. Но успели махнуть только по одной, вот из этой самой бутылки, — капитан показал рукой на почти полную бутылку «Арарата», стоящую на столе. — Но в это время сработал третий участок, и мы выехали по сработке.

— А дальше? — продолжала давить я.

— А что дальше? Выехали. Сработка была техническая. Проверили КСП и назад. Третий участок совсем близко к заставе, за полчаса управились.

— А фотоаппарат перед тем, как выйти из кабинета, ты догадался убрать в сейф? — резко спросила я, зная наперёд ответ.

— Нет, аппарат остался на столе. Но кабинет я запер. А по возвращении сразу убрал фотоаппарат в сейф.

— У кого ещё есть ключи от канцелярии?

— Как у кого? У обоих моих заместителей и у старшины заставы. Но вчера в моё отсутствие их на месте не было. Заместитель по боевой подготовке сейчас на учёбе в округе, замполит в Тикси, к нему сестра приехала, а старшина тоже выезжал с нами по сработке. Я с тревожной группой, а он с заслонами. Остальное время я был на заставе. Исключая сегодняшний день, я имею в виду те несколько часов пока вас… — Омулев запнулся и тут же поправил себя, — тебя встречал.