Операция «Снегопад»

— От дилеров, что на Польшу завязаны, — ответил он осторожно.

— Ты говоришь правду?

— Мамой клянусь. А что случилось-то, Джафар? Если я перебежал кому дорогу, то готов компенсировать.

— Компенсировать? — Джафар внимательно разглядывал Стриженого.

— Да, — подтвердил Стриженый. — Сколько? Он даже похлопал себя по карманам, как бы намекая, что уверен; сумма компенсации не так велика, чтобы не обнаружить в кошельке с наличностью.

— Забавно, — проговорил Джафар с непонятной интонацией. — А что ты скажешь, если узнаешь, что компенсировать придется кровью?

Стриженый переменился в лице.

— Это шутка, Джафар? — спросил он, чувствуя приближающуюся панику. — Ты шутишь?

— Я никогда не шучу с такими вещами, — сказал Джафар спокойно. Стриженый вскочил:

— Надеюсь, ты понимаешь, Джафар, что за базар придется ответить?

Павел по-настоящему запаниковал, а потому прибег к крайнему, но испытанному средству — «разводу по понятиям».

Джафара это не остановило.

— Вещи, которыми ты торговал, были украдены, — пояснил азербайджанец. — Затронуты интересы очень хороших людей, моих друзей. Можно сказать, что ты нанес им смертельное оскорбление. Такое смывается только кровью.

— Джафар! — закричал Стриженый. — Да я-то тут при чем? Мне откуда было знать, что вещи ворованные? Дилеры их привезли — с них и спрос.

Тут он вспомнил, что никаких дилеров в реальности не существует, и прикусил язык.

— При чем тут ты? — Джафар изогнул бровь. — Откуда тебе было знать?.. Хорошо, Павел, допустим, ты ничего не знал, и во всем виноваты твои польские дилеры…

— Именно так, — Стриженый истово закивал.

— …Тогда как ты объяснишь вот это? Джафар швырнул на стол пачку цветных фотографий. Они разлетелись веером, но Стриженый не стал собирать их. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять: это конец, живым его отсюда Джафар не выпустит… Или попробует не выпустить.

Одним движением Павел выхватил пистолет и наставил его на Джафара.

— Поймал меня? — сказал Стриженый, криво усмехаясь.

Джафар сидел неподвижно. Взгляд его оставался отстраненным. Словно и не было пистолета, нацеленного прямо ему в лицо.

— Встать! — рявкнул Стриженый. Джафар поднялся. Он ничего не сказал при этом — всё уже было сказано.

— Ты поможешь мне выйти отсюда, — решительно заявил Стриженый.

Он шагнул к Джафару, свободной рукой обхватил его за плечи, ткнул стволом «ТТ» в бок:

— Пошли.

Стриженый толкнул Джафаром дверь, и они оказались в общем зале. Там шла потасовка. Олега видно не было. (В этот момент стрелок-водитель Стриженого уже лежал в углу с проломленной головой.) Зато Ударник буйствовал вовсю. С ревом он сметал столики, пытаясь стряхнуть с себя двоих телохранителей Джафара, норовящих повалить его на пол и заломать руки. Ресторанные работники взирали на происходящее с немым ужасом, но милицию вызывать никто, судя по всему, не собирался.

— Всех замочу! — взревывал Ударник. — Ах вы, твари, всех замочу!

Численный перевес был на стороне людей Джафара: справа и слева заходили еще двое — у этих в руках были дубинки. Раньше или позже Ударник ослабнет, и тогда его дожмут. Но Стриженый не собирался бросать своего человека на растерзание этим подонкам. Он поднял руку с пистолетом и произвел два выстрела в потолок. Безобразная драка мгновенно прекратилась. Охранники откатились, а Ударник развернулся и улыбнулся Стриженому окровавленным ртом.

— Спасибо, шеф, — только и успел сказать он. Тех нескольких секунд, которые понадобились Стриженому на демонстрацию своей щепетильности в вопросе ответственности начальника за подчиненных, Джафару хватило на то, чтобы извлечь спрятанный в рукаве стилет и вонзить его в живот Стриженому чуть пониже пупка.

* * *

Через пять дней после побоища в зале плавучего ресторана «Варяг» два бомжа, промышлявшие на помойке у пригородной станции Кавголово, отрыли в куче мусора три обезображенных тела. Опознать (по отпечаткам) удалось только одно из них: Павел Стрижельчик фигурировал в базе данных ГУВД «Досье». Патологоанатомы установили, что колотая рана на животе, нанесенная Павлу Стрижельчику, не являлась смертельной. Более того, ему была оказана вполне профессиональная медицинская помощь. Однако сразу после этого Стрижельчику были нанесены новые и очень болезненные ранения. В частности, на теле обнаружились следы точечных ожогов, ногти были выдраны с мясом, раздроблены коленные чашечки, выдавлен правый глаз. Заключение экспертов было единодушным и категорическим: Павла Стрижельчика пытали.

Впрочем, и пытки не стали причиной его смерти. Все трое: и Стрижельчик и двое неопознанных — умерли одинаково — от пистолетной девятимиллиметровой пули, выпущенной в затылок с близкого расстояния.

* * *