Операция «Соболь»

В раздумье Владимир отправился дальше. Теперь он стал внимательно наблюдать, как идущий впереди торит тропу, и убедился, что чужой человек не знает местности и ориентируется только по компасу. Тропа шла прямо через заросли, когда шагах в двухстах поляна и идти там было бы легче, за ней начиналось озерко, потом тянулась опушка березового леса. Но идущий впереди шел напрямик. Он не знал местности и не умел проложить тропу, затрачивая как можно меньше драгоценных сил. И еще об одном важном обстоятельстве рассказали Владимиру следы. Очевидно, во время собачьего бунта какой-то пес сильно укусил шпиона за ногу. Движения левой лыжи были короче, а след, оставленный правой ногой, глубже.

Идя по готовой лыжне, юноша тратил намного меньше сил, но голод давал себя знать все острее. У юноши были патроны, но стрелять он не решался. Идущий впереди услышал бы выстрел и сделал засаду. Владимир чувствовал, что он слаб для борьбы. И потом на стороне врага было два явных преимущества. Он мог напасть внезапно, и у него был пистолет, а у Владимира не оставалось ни одного «жакана», патроны были набиты дробью.

Для ночевки Владимир строил из ветвей и сухостоя маленькие шалаши у корней какого-нибудь большого дерева и покрывал их еловыми лапами. Чтобы не выдать огнем своего присутствия, дымоход он делал у самого ствола, и дым, поднимаясь, стлался по нему и незаметно рассеивался. Хотя Владимир шел сзади, отставая на день ходьбы, он опасался, что чужак в конце концов захочет узнать, нет ли погони, и сделает круг.

На пятый день преследования, когда с Владимиром случился голодный обморок и он увидел, как огромная береза запрокинулась в его глазах, юноша решил: как ни рискованно уходить от тропы, которую может замести снегом пурга, а без еды он не может продолжать преследование. Ему повезло: на одной из полян, неподалеку от следа, проложенного чужаком, он увидел следы соболя, который удачно охотился за глухарем на ночевке. Зверек съел только голову и шею птицы, а вся пятикилограммовая тушка досталась Владимиру.

Охотник сделал привал. Старая ель на опушке сослужила Владимиру хорошую службу. Юноша разжег костер у корня. Огромная разлапистая крона дерева хорошо рассеивала дым. Владимир несколько раз отходил поодаль, чтобы посмотреть, не приметен ли его костер, и каждый раз возвращался успокоенный. Он плотно поел и выспался. Отдохнув, пробежал до темноты свой дневной путь и не устал. На ночевке идущего впереди он нашел шкуры двух убитых собак. У чужака, очевидно, кончились продукты. Мясо он ел сам и кормил соболей. На костях охотник увидел следы зубов зверюшек.

Вечером Владимир обнаружил, что сопка с тремя скалами на вершине, которая должна была остаться далеко влево, оказалась справа. Это его обеспокоило. Почему идущий впереди изменил путь? Теперь он направился не к долине между двумя горными массивами, которая через два дня пути привела бы его к побережью, а пошел обратно.

Смеркалось. Сидя в шалаше, Владимир ломал голову, стараясь разрешить эту загадку. Тихо горел маленький костер. Бледные языки жалкого пламени тускло освещали шалаш. День, как и все дни, был пасмурный, снежный и ветреный, он погас незаметно. От усталости мысли шевелились лениво. Так ничего и не решив, Владимир забылся тяжелым сном.

Что произошло, юноша понял только к вечеру следующего дня. След привел его опять на то же место. Снова вправо от него виднелась сопка с трезубцем камней на вершине. «Идущий впереди заблудился», — понял Владимир. Он идет странными суживающимися кругами, к какому-то неизвестному центру. Что произошло с ним? Ведь до этого времени Владимир удивлялся, насколько точно по азимуту проложена тропа.

На другой день, и на следующий, и еще через день Владимир шел за идущим впереди человеком по какой-то странной спирали к таинственному центру, хотя побережье океана было всего в двух днях пути.

Десятые сутки преследования ознаменовались для Владимира радостным событием. Он снял повязку с раненой руки. Она почти совсем зажила, и ее можно было просунуть в рукав.

К вечеру меж туч показалось солнце. Оно смотрело прямо в лицо Владимиру, и юноша подумал, что впереди идущий круто повернет в сторону. Неужели по солнцу он не поймет, что двигается на северо-запад, а не на северо-восток, как, очевидно, ему надо.

Наутро, достигнув места ночлега идущего впереди, Владимир увидел у подтаявшего снега, где неизвестный жег таинственный костер, не оставляющий копоти, кровь и внутренности соболя.

— Сволочь! — возмутился Владимир. — Жрет соболей!

Он свыкся с мыслью, что впереди идет враг, но он относился к нему с каким-то чувством, похожим на уважение, потому что на каждой стоянке Владимир замечал, как чужак внимательно и хлопотливо заботился о соболях: кормил мясом и ягодами, чистил клетки. По помету охотник видел, что животные здоровы и чувствуют себя хорошо. А теперь, соболь, драгоценный зверек, может быть, тот самый, за которым Владимир охотился целую неделю, съеден. И завтра будет съеден другой.

Нет, охотник не мог вынести этого!