Операция «Соболь»

Оскару очень хотелось узнать, что же случилось с тем планером, который он засек, но он понимал: военная тайна — самая строгая тайна, и если ему ничего не сказали, значит так нужно. Ведь самое важное заключается не в том, что ты знаешь тайну, а в том, что в раскрытии ее есть и частичка твоего труда.

В рубке позади него сидели полковник Шипов и майор Тимофеев.

Час прошел в тишине. И ни разу никто из них не подошел к Валихметову и не спросил: не проглядел ли он появление крохотной светящейся капли среди сотен вспыхивавших ярким светом радиопомех? Оскар понимал, как велики их волнение, нетерпение, выдержка и доверие к нему. Сержант был горд от сознания своей огромной значимости в эту минуту.

Но вот на экране появилась светящаяся точка. Она медленно двигалась к берегу. Пальцы радиометриста быстро забегали по ручкам настройки, и светящаяся точка без кодированного ответа — «Свой!» — стала четко видна на экране.

— Товарищ полковник, появилась цель! — сказал Оскар. — Разрешите доложить на пункт наведения.

— Докладывайте, — взволнованно сказал Шипов и вместе с Тимофеевым подошел к экрану.

Оскар доложил о появлении цели, потом снова сел в кресло. Рядом с ним стали Шипов и Тимофеев. Они смотрели на экран из-за плеча сержанта.

Светящаяся точка, очевидно, вошла в условленный квадрат.

— В скольких километрах от берега находится самолет? — спросил Тимофеев.

— Примерно, в двадцати, — ответил Валихметов.

Маленькое призрачное пятнышко света стало кружить надо льдами. Но вот на экране радара появились еще три светлые точки и рядом с каждой мигал яркий пучок: «Я — свой!»

Самолеты шли точно по границе прибрежной зоны. Светящаяся точка отошла дальше от берега. Наши самолеты развернулись и снова прошли по границе, совсем близко от нее.

Молчаливое воздушное свидание продолжалось несколько минут. Потом светящаяся точка — чужой самолет — стала медленно удаляться в сторону моря и исчезла с поля экрана.

— Благодарю за службу, товарищ сержант! — сказал Шипов.

— Служу Советскому Союзу! — ответил Валихметов.

Когда Шипов и Тимофеев выходили из рубки, сержант услышал:

— Соболя-то русские, — сказал полковник.

— Русские, Виктор Петрович! — ответил майор.

…Так закончилась операция «Соболь». Месяц спустя подполковник Тимофеев получил пакет. Василий Данилович вскрыл и вынул объемистый номер одной из американских газет. На первой странице он увидел крупный снимок мрачного человека в наручниках и заголовок под снимком: «Похититель русских соболей — за решеткой», а снизу коротко сообщалось, что материал об организаторе международной аферы Билле Гремфи публикуется на шестой странице. Тимофеев быстро перелистал газету, увидел знакомый заголовок, стал читать.

«Крупный гангстер попался с поличным. Билл Гремфи организовал кражу камчатских соболей. Его сообщник пойман русскими и выдал своего босса. Федеральный суд приговорил Билла Гремфи к каторге.

Каторжнику Биллу свойственна одна черта: умение широко и тонко задумывать авантюры. Так было и на этот раз, когда предприимчивый характер толкнул Билла Гремфи на похищение камчатских соболей.

Билл Гремфи, будучи офицером оккупационных войск в Японии, проник в секретные архивы императорской разведки и получил сведения о японских резидентах на Советском Дальнем Востоке. Как Билл заявил суду, идея похищения соболей возникла у него еще тогда. Разведение этих ценных зверьков, ферма на Северо-Западе, и через пять лет — гора долларов.

Десять лет Билл Гремфи жил надеждой и добился своего: связавшись с резидентом японской разведки, Гремфи подготовил кражу.

Пока не установлено, где Билл Гремфи раздобыл семьдесят тысяч долларов на организацию этой крупной авантюры, но деньги истрачены. Кое-кто намекает на дружбу Гремфи с финансовым магнатом сенатором Френком. Но мы не думаем, чтобы Френк был замешан в этом деле.

Завербовав знатока по части охоты, браконьера, Билл Гремфи подговорил спортсмена-планериста за солидное вознаграждение принять участие в авантюре и взял подряд у кинофирмы «HPF» на перевозку отснятой пленки с острова Св. Георга на материк. Когда самолет-буксировщик находился на полпути к Алеутским островам, пилот отцепил планер и свернул к берегам Камчатки, которая находилась в двухстах милях.

Билл Гремфи обещал пилоту веселую прогулку. Но, как сообщили русские, планер взорвался в воздухе, пилот погиб, а находившийся в фюзеляже браконьер Гарри Мейл выбросился с парашютом.

Последние слова Билла Гремфи:

«Я жалею, что связался с русскими соболями».

Тимофеев положил газету на стол и долго с удовольствием разминал отсыревшую папиросу.

Но, взглянув на часы, отложил ее. Василий Данилович не любил курить на морозе, на улице: ни вкуса, ни удовольствия. А настало время идти в больницу, которая находилась неподалеку.