Операция «Степной барашек»

Марта прочла фамилию отправителя и недоуменно покачала головой. Вскрыв конверт, она начала читать письмо, которое было написано на хорошем немецком языке.

Адвокат сообщал в нем о том, что господин Алоиз Нойройтер, проживавший с 1945 года в Ла-Корунье, умер от разрыва сердца в собственном доме. Похороны состоялись в строгом соответствии с волей покойного, без всякого шума. Покойный завещал все свое состояние дочери своей прежней домоуправительницы, фрау Марте Фенске, проживающей в Кизебютеле, за исключением того, что он жертвует оставшимся в живых солдатам так называемой «голубой дивизии», которая в годы второй мировой войны сражалась против России на стороне своих немецких братьев по оружию.

— Ой, Паульхен, я сейчас упаду… — задыхаясь от волнения, проговорила Марта. — Прочти письмо еще раз! — попросила она.

После получения письма из Испании желание продолжать колоть дрова у Ромера мгновенно пропало. Он с силой всадил топор в деревянную колоду и надел рубашку. Войдя в кухню, Ромер попробовал холодец, сдобрил его разными пряностями, которые он купил во время своей поездки в Ганновер. Вместе с Мартой они разлили холодец по тарелкам.

Закончив, они уселись за стол и выпили по чашечке кофе. Окна были занавешены, а над круглым столом горела керосиновая лампа.

— Нам нужно как следует подумать, — улыбаясь заметил Ромер. — Марта Фенске преспокойно варит себе холодец и за этим занятием неожиданно узнает, что она унаследовала несколько миллионов.

Марта быстрым движением зажала ему рот ладонью и с легким упреком проговорила:

— Об этом никому ни слова, а то с нас будут брать такой налог!.. К тому же ты все несколько преувеличиваешь, Паульхен!

— Но только несколько! — согласился он. — Ну, что ты теперь будешь делать, Марточка? По-прежнему будешь торговать или бросишь это дело? Ты только представь себе: у тебя за морем имеется шикарная вилла! Ехать в Испанию лучше всего в октябре, когда там не так жарко!

Он не сказал ей ничего о том, что с каждым днем он все меньше удовлетворения находит в службе, наряду с которой должен выполнять все большее количество обязанностей у нее по хозяйству.

Марта вспомнила, что раньше все важные решения принимала сама, и заявила с уверенностью, что скоро слетает в Ла-Корунью для получения наследства. Все полученные деньги она, разумеется, переведет на свой счет в местном банке, так как не питает никакого доверия к обстановке, царящей в Испании. А Пауль несколько дней будет обходиться без нее. Она завтра же поедет в ссудо-сберегательную кассу по своим делам, а он должен будет поинтересоваться правилами ведения кое-каких финансовых операций.

Ромер сделал вид, что тронут доверием Марты, но в душе он сожалел о том, что Марта, ведя свои финансовые дела, все поступления, превышающие двадцать тысяч марок, обычно списывала со счета.

— Вот в октябре мы и полетим с тобой в Испанию, — проговорила она.

Он удивленно спросил:

— Смотри, Марта, ведь эта поездка будет дорого стоить!

— Паульхен, ты говоришь глупости! — прошептала она, переходя на местное наречие, что обычно делала только тогда, когда была очень растрогана. — Неужели ты не знаешь, как я тебя ценю? Если бы мне пришлось выбирать между тобой и наследством, то я без колебаний оставила бы Испанию испанцам, а тебя…

Ромер прервал ее речь поцелуем.

— Давай поженимся, Паульхен! — услышал он в следующий момент.

Не успел Ромер по-настоящему насладиться своим триумфом, как в комнате зазвонил телефон. Он подошел к аппарату и, сняв трубку, произнес:

— Частная гостиница Фенске!

— Ромер?

Это был голос Вольнофа.

— Да, — ответил он и подал знак Марте, чтобы та поняла, что спрашивают не ее.

— Где вы были? Я вам уже звонил! — И, не дожидаясь ответа на заданный вопрос, продолжал: — Встретимся ровно через час — у загона для барашков.

— Но я…

— Какие еще могут быть «но»! — перебил его грубо Вольноф. — Я был у Хойслера в больнице! Человек в таком состоянии!.. — И Вольноф положил трубку.

Марта сразу же заметила, что после разговора по телефону настроение у Пауля испортилось. На ее вопрос, не собирается ли он уехать, Пауль мрачно бросил:

— Собираюсь!

Марта, разумеется, знала о случившемся на фабрике, но не могла понять, как это господин Хойслер додумался обокрасть фабричную кассу!

— Я встретила Гундулу Ховельман, — сказала Марта, — она была очень бледная и заплаканная!..

Машина майора Вольнофа стояла позади загона. Завидев «БМВ» начальника, Ромер слез с велосипеда и повел его через заросли кустарника. На коричневых кустиках уже начали распускаться лиловые цветочки. У майора, судя по выражению лица, было скверное настроение. Он даже не вылез из машины и, не проронив ни слова, показал на сиденье рядом с собой. Ромер послушно сел и пробормотал приветствие, на которое Вольноф даже не соизволил ответить.

— Послушайте меня, Ромер! Если провал этой операции произошел по вашей вине, то я советую вам держать язык за зубами! А если вы этого не сделаете, то вам не поздоровится! Выкладывайте, что же, собственно, там случилось? Вы что же, позволили Хойслеру лезть в открытую мышеловку?!