Операция «Сусанин»

Яков Соломонович с тоской сообразил, что теперь прогулки по привычному левобережному маршруту придется отменить. По крайней мере — на очень долгое время. Слишком плохие у него теперь с этим чертовым маршрутом ассоциации. Жаль.

Яков Соломонович покинул автобус и затоптался на остановке, не зная, что предпринять дальше.

На работе уверены, что он приболел. Жена думает, что ушел на работу, поэтому возвращаться домой раньше вечера немыслимо. Жаль, ах, как жаль! Ай, что же это за жизнь такая печальная?

Подумав, профессор Коган вздохнул и все-таки направил свои стопы к ближайшему кафе. Это, конечно, против его правил, но сегодня, пожалуй, можно. Не на облаке живем, в России. Яков Соломонович вздохнул.

В кафе было пусто. Сонная официантка угрюмо посмотрела на неожиданного посетителя, потом сообщила, что горячего пока ничего нет, только закуски. Минутой позже Коган с огорчением узнал, что коньяку сегодня тоже нет, завоз будет через два дня. Пришлось удовлетвориться водкой и копченым нарезиком.

От водки неожиданно стало значительно лучше. Приободрившись, Яков Соломонович заказал еще сто граммов, минеральную воду и салат.

Позже подоспело и горячее: бефстроганов с жареной картошкой. Профессор Коган понял, что успел проголодаться, проведя утро на свежем воздухе. К тому же он промочил ноги и, чтобы не заболеть, он заказал еще немного водки.

* * *

Домой Яков Соломонович вернулся около восьми вечера. Утренние страхи давно рассеялись, настроение было даже приподнятое.

Поэтому на возмущенный окрик жены, прямо с порога, Коган только светло улыбнулся.

— Яков! — звонок вернувшегося мужа, очевидно, застал женщину на кухне, и теперь, выйдя в прихожую, она нервно теребила пестрый передник. — Я тебя сразу спрашиваю в последний раз, где ты был, Яков?!

— В институте. Где же мне еще быть? — Коган, путаясь в рукавах, пытался стянуть с себя плащ. Вечером собрался-таки дождь, и плащ был мокрый. — А где Розочка? Где моя любимая, хорошая доченька?

— Да ты выпил, Яков!

— Да, я немножечко, совсем немножечко выпил после работы с товарищами. Сколько тебе повторять, что мужчина имеет право немножечко выпить после работы с товарищами?

— Яков, ты не был на работе.

— С чего ты взяла?! — Якову Соломоновичу казалось, что возмутился он очень натурально, а, главное, справедливо. Сколько можно им помыкать!

— Ты не был на работе, потому, что мне сегодня целый день звонят с твоей работы. Тебя, Яков, сегодня целый день разыскивают. И я буду не я, если не скажу: это потому, что ты им опять понадобился, Яков!

— Кому?

— Только не надо строить из себя Розочку в третьем классе! Ты прекрасно знаешь, кому ты мог срочно понадобиться. Завтра тебе нужно будет ехать в Москву, Яков! Яков, сколько раз я тебя предупреждала, что все эти дела с ними у тебя однажды плохо кончатся?! Яков!

— Оставь меня в покое, — тихим, просящим голосом повторил он и устало побрел в сторону спальни. — Оставь меня… Господи, за что? Когда же, наконец, все это кончится?.. Ведь это же невозможно — так жить…

Свалившись на кровать прямо в одежде и натянув на себя покрывало, Яков Соломонович, прежде, чем заснуть, успел подумать, что скверные утренние предчувствия его, к сожалению, не обманули.

Глава 4

На следующий день Яков Соломонович проснулся с головной болью и мерзейшим привкусом во рту. Мысль о том, что сейчас, прямо сию минуту ему необходимо будет встать, умыться, одеться и поехать в Москву, вызвала у Когана приступ тошноты. Из кухни доносился запах кофе и оладий, жена готовила завтрак. О Господи, завтрак! О еде невозможно было даже думать.

Поднявшись, Яков Соломонович прошел в ванную, открыл воду и с отвращением стал намыливать помазком ввалившиеся щеки. Руки слегка дрожали. Из зеркала на Когана смотрел неопрятный, пожилой человек с мутными глазами. Контрастный душ быстро возвратил Якова Соломоновича в рабочее состояние.

Слава богу, жена не стала устраивать скандала по поводу вчерашнего. Очевидно, понимала и состояние мужа, и то, что сегодня ему предстоит тяжелый день. Она только молча поставила перед ним чашку и тарелку. Все-таки золотая у него жена, что там говорить.

Многие на месте Якова Соломоновича прибегли бы к испытанному средству: лечить подобное подобным, и опрокинули бы за завтраком рюмочку-другую, тем более что в буфете Коганов всегда хранилась бутылочка коньяка на случай прихода гостей. Но опохмеляться профессор не стал по трем причинам: во-первых, не хотелось дышать алкоголем на людей, с которыми ему предстояло встретиться сегодня днем, во-вторых, Яков Соломонович не без оснований полагал, что принимать по утрам — к скорому алкоголизму, а в-третьих… В третьих, проглотить сейчас хотя бы несколько граммов алкоголя казалось еще более невозможным, чем оценить по достоинству фирменные оладьи жены.

Отодвинув от себя еду, Яков Соломонович встал и направился в прихожую. За все утро они с женой так и не сказали друг другу не слова.