Операция «Тайфун»

Спать их положили в самой большой комнате на первом этаже. Спальни детей и хозяев располагались на втором. Сквозь плотные шторы на окне пробивался мощный свет уличного фонаря, разгоняя мрак ночи. Степан с нетерпением ждал жену. Наконец погас свет в ванной, стукнула сначала ее дверь, потом дверь в зал, и Вера в ночнушке подошла к постели. Остановилась, а потом, нагнувшись и захватив подол, одним движением решительно сняла ее с себя. В полумраке на фоне светлеющего окна Степан разглядел манящую округлость ее груди и откинул край одеяла, приглашая свою любимую. Она тут же юркнула в постель, тесно прижавшись к Степану, который заботливо укрыл ее одеялом. А дальше…

Сейчас он обнимал своих кровиночек и был вне себя от чувств, переполнявших его. Тут же проснулась Вера и примкнула к их объятиям. Они были едины в этом счастье.

Потом был завтрак, после которого Степан с Верой стали собираться на прогулку с детьми. Его одежда, включая белье, сушилась в ванной комнате, поэтому пришлось надевать то, что нашлось из одежды хозяина. Это была смесь камуфляжной формы из разных комплектов, но далеко они идти не собирались и, по утверждению Веры, для деревни сойдет. Степан оделся. Исключением стали сапоги. Степан надел свои, правда, не стал заправлять в них штанины. В общем, по его мнению, выглядел он не ахти, но сейчас это для него было неважно.

Выйдя из дома за околицу, спустившись к темной глади медленно текущей реки, двинулись вдоль нее по замерзшей полевой дороге в сторону видневшейся в километре деревни. Дети с криками и хохотом бегали, догоняя друг друга, а Степан рассказывал Вере, что произошло с той минуты, как они расстались июньским утром. Рассказывал, опуская подробности, не желая ранить сердце Веры. А потом задал в свою очередь вопрос, который мучил его давно.

– А как ты тут оказалась? Я уверен был, что ты успела добраться до Горького. Пока от твоей матери не получил ответ на мое письмо, из которого узнал, что ты не доехала. Вот тогда я испугался за вас. Спать не мог.

– Мы на подводе, которую выделила застава, добрались до Ломжи. Поезд до Белостока отправлялся вечером. Билеты взяли без особых проблем, хотя в этом поезде ехало много таких же, как и мы. Видимо, с других застав. Мы все же сильно отличались от местных. И речью, и внешним видом. Ранним утром двадцатого приехали в Белосток. Там с билетами было сложнее. Стояли за ними несколько часов. Смогли взять только на ночной поезд. Весь день провели на вокзале. А на улице жара! Нам, взрослым, тяжело было, а дети вообще сомлели. Деньги у нас были, поэтому с едой проблем не было. Тем не менее еле дождались минуты, когда в поезд сядем. Они сразу уснули на полках. Даже есть не стали.

В Минск приехали в первой половине дня двадцать первого. И тут застряли. Билеты были лишь на двадцать второе июня. А утром Минск уже бомбили. И станцию тоже. Ты не представляешь себе, какой это был ужас! Паника! Все кричат! Куда-то бегут! Паровозы гудят! Все взрывается! А мы даже куда бежать не знаем. Прятались с детьми в какой-то яме неподалеку от станции. А меня мысль гложет: если тут так страшно – как ты там? Одно держало меня в сознании – дети. Когда отошла от шока, поняла, что билеты и расписание – все в прошлом. Как и вся жизнь до этого часа. Как стихло, собрались мы все, кто остался, в кучу, стали думать, как выбраться отсюда. Поезда ходили. И прибывали, и уезжали. Но уже сесть можно было только по спецпропуску коменданта. А он сажал в поезда только тех, кто был у него в списках. Это не сразу началось, но довольно быстро. А нас там, естественно, не было. Пробовали поодиночке и за деньги устроиться на отходящие поезда. Кому-то удавалось, кому-то нет. У меня с двумя детьми на руках шансов не было. Но мне повезло. Двадцать третьего на вокзал прибыла группа женщин с детьми. Возглавлял ее майор – помнишь, приезжал к нам с проверкой из округа? Фамилию забыла, но это неважно. Он обеспечивал эвакуацию членов семей командного состава округа. Для них выделен был вагон. Вот к нему мы и бросились за помощью. До смерти буду помнить и благодарить его за то, что не отказал. Он всю нашу оставшуюся группу сумел разместить в этом вагоне. Тесно было очень и душно, многим просто не хватило места на полках – сидели в коридоре, но хоть дети спать могли, и главное – мы поехали из Минска! Ночью. И все со страхом ждали утра – ночи-то июньские короткие. За ночь успели доехать до Борисова. Ехали очень медленно и часто останавливались – говорили, немцы пути разбомбили.