Операция «Тайфун»

Трофимов был убежден, что капитан Гришин уже проходит по списку категории военнослужащих, которым заказан путь за пределы Особого района. По крайней мере, сейчас. В дальнейшем – все возможно. Но не в ближайшем будущем. А значит, Вера с детьми будут жить неподалеку. Об этом он решил не говорить. Мало ли! Степан молод, страх за семью ушел, а кровь бурлит и требует подвигов. «Все когда-то мы были рысаками!» – вспомнил Алексей поговорку одного старого опытного прапорщика, чуть не ставшего его тестем.

– Ну, добро! Пойду жену успокою. Ты давай, докуривай и на боковую. Завтра все рано встаем, кому в садик, кому на работу и на службу.

4 ноября 1941 г.

Особый район

– Капитан Гришин, вас приказано доставить в особый отдел дивизии. Следуйте за мной, – произнес старший лейтенант госбезопасности, забирая командирскую книжку из рук проверявшего документы пограничника.

– Капитан Гришин арестован?

Вопрос Трофимова застал особиста, уже повернувшегося спиной, врасплох.

– Нет… – и после секундной паузы, разобравшись в непривычных для него знаках различия, добавил: – товарищ майор. Есть необходимость задать товарищу капитану ряд вопросов. Если бы он был арестован, то у него бы отобрали личное оружие. Как видите, это не так. У вас, товарищ майор, больше нет вопросов?

– Нет. Пока нет.

Гришин переглянулся с Трофимовым и все так же молча направился в сторону штаба дивизии.

Трофимов же, вернувшись на территорию Российской Федерации, достал мобильник.

– Дмитрий! Все, как ты и предполагал. Нет, не арестовали. Вызвали на беседу.

Гришин не боялся. Не чувствовал он за собой вины. Да и не так обычно это происходит, когда речь идет о подозрении в предательстве. Он это знал наверняка. И тем не менее ситуация напрягала.

В кабинете особист, положив перед Гришиным вынутый из стола лист и новомодную шариковую ручку, предложил подробно описать все происшедшее с ним с момента выхода из штаба дивизии. Гришин такую видел у Васильева, но пользовался впервые.

Цанава писал докладную. Очередную еженедельную докладную на имя своего непосредственного начальника и тезки – Лаврентия Павловича Берии. Писал ему, будучи уверенным, что эти докладные читает и Сталин. И подобные докладные пишет не он один. Тот же Ершаков, Рокоссовский, Ракутин и многие другие. Каждый по своему профилю и своему начальству, но в целом вся информация ложилась на стол Верховному. Он запретил перерабатывать ее и лично читал, так сказать, первоисточники. Слишком важна была тема, ценна информация, которую могли либо потерять при обобщении, либо не заметить нюансов, отнести их к неважным и тем самым совершить ошибку. Материал же для докладной Цанавы собирался из докладных подчиненных и информации, полученной им самим.

Неожиданно раздался вызов, и на телефонном аппарате, подаренном союзниками, заморгала кнопка адьютанта.

– Да? – бросил Цанава в сторону аппарата, ткнув пальцем в светящуюся кнопку и продолжая писать. Удобная штука этот аппарат. А уж как хвалит его адъютант комплект оргтехники, также подаренной и которой его научили пользоваться!

– Товарищ комиссар! – раздался мелодичный голос его гм… адъютанта. – К вам из штаба Объединенной группировки полковник ФСО Дегтярев.

– Пригласи! – с неохотой разрешил Цанава, отрываясь от докладной. Формулировка мысли не получалась. «Может, это и к лучшему. В смысле – прерваться», – пряча бумагу в стол, успокоил он себя.

– Разрешите войти?

– Разрешаю!

– Здравия желаю, товарищ комиссар государственной безопасности второго ранга!

Цанава счел возможным встать навстречу и протянуть руку.

– И вам не болеть! Присаживайтесь. Чаю? – уточнил он после рукопожатия. Этого полковника он помнил. Встречал на заседаниях штаба Объединенной группировки. Не на первых ролях, но все же он был вхож в высшую управленческую структуру группировки. И его фамилия звучала в докладных Воистинова и Ракутина. Причем в самых первых. Он был тем, кто вывел его посланцев на окружение президента России. Интересно, что ему нужно?

– Не откажусь. Не успел у себя. Полковник Дегтярев. Зам. начальника охраны Объекта. Федеральная служба охраны, – представился полностью полковник и занял место за столом напротив комиссара.

«Торопился! Что ж такое случилось? Мне вроде ничего не докладывали. Или… Да он не по службе!» – догадался Цанава.

– Слушаю вас! – начал беседу с напрашивающегося в такой ситуации вопроса комиссар.

– Я к вам обращаюсь не по службе. Хотя вопрос для вас касается именно ее.