Операция «Танненберг»

Император замолчал, выжидая. Бурцев молчал тоже.

Рупрехт не выдержал первым:

— Вы, как я посмотрю, опытный дипломат, комтур. Слов на ветер не бросаете…

— Не бросаю, — подтвердил Бурцев.

Было бы, блин, что бросать…

— Ладно, тогда, так и быть, сначала выскажусь я. Когда орденские братья сообщили, что намерены возвести на папский престол своего ставленника, я не поверил. И вот, пожалуйста, — недавно мои шпионы сообщают мне о кончине Александра V в Болонье[9]. Кончине настолько нежданной и скоропостижной, что все они в один голос утверждают, будто папа отравлен. Вопреки воле многих кардиналов место усопшего занял взявшийся невесть откуда некто Бальтазар Коса. О котором, кстати, говорят, будто он — бывший пират, разбойник и распутник. Кто стоит за Бальтазаром — неизвестно. Зато известно, что новый понтифик прекрасно разбирается в военном деле и поддерживает тесную связь с братством Святой Марии. Нарекшись именем Иоанн XXIII, Косса уже вступил в борьбу с Бенедиктом XIII и Григорием XII и, насколько мне известно, ведет ее более чем успешно.

В общем, взвесив все «за» и «против», я дал согласие на тайную встречу с послами ордена в Шварцвальдском замке. Я прибыл сюда тайно, с малой свитой из самых верных рыцарей. Самолично ехать к вам в Мариенбург мне нельзя — не хочу демонстрировать свои намерения перед курфюрстами. Здесь же, в Швабии, у них соглядатаев меньше, чем в любом другом княжестве. И потом… Кому придет в голову, что император отправится в беспокойные приграничные земли, на которые постоянно совершают набеги голодранцы из швейцарских кантонов?

— Разумно, — глубокомысленно вставил Бурцев.

— Чтобы не привлекать излишнего внимания к замку барона, я даже попросил не приезжать сюда его сюзерена — доброго графа Эбергарда Вюртембергского. Для охраны нам достаточно воинов фон Гейнца и моих рыцарей. Так что, надеюсь, здесь мы сможем спокойно обсудить интересующие нас вопросы.

Пауза. Обмен изучающими взглядами.

— А теперь давайте подумаем, что мы можем предложить друг другу? Итак — вы? Что вы можете предложить мне, господин посол?

Больше отмалчиваться было нельзя. И Бурцев рискнул:

— Помощь в объединении империи под единой дланью, Ваше Величество.

Ожидания Рупрехта Пфальцского были очевидными.

— Чья это будет длань? — все же уточнил император.

— Ваша, разумеется.

— Хорошо бы, если так, — Рупрект задумался. — Впрочем, сейчас не верить вам у меня нет оснований. Вряд ли вы найдете для объединения империи более подходящую кандидатуру. И вряд ли со многими курфюрстами вам будет договариваться проще, чем с одним императором. Но что вы хотите взамен? Ведь никакая помощь в этом мире не дается безвозмездно. Никому. Ни от кого. И я не настолько наивен, чтобы льстить себя надеждой на бескорыстие ордена.

Бурцев мучительно соображал. А чего бы настоящий орденский посланник попросил у императора, восседающего на шатком престоле? Он не знал. Но это вовсе не значит, что этого не знает сам император.

— Давайте подойдем к этому вопросу иначе, Ваше Величество, — мягко сказал Бурцев. — Какую цену вы сами готовы заплатить за реальную власть над Священной империей?

— О, да вы более опытный дипломат, чем я полагал вначале. — Рупрехт поднял брови. Видимо, так торговаться ему еще не приходилось. — Я рад за вашего магистра, комтур, у него есть толковые послы.

Бурцев отвесил благодарный поклон. Император усмехнулся.

— Вы вновь заставляете говорить меня, не открывая своих собственных карт. Ну, хорошо… У меня есть предложение. Вам ведь требуются рыцари для очередного похода на восток, так? Польша, Литва, Русь и дальше…

Бурцев изо всех сил старался сохранить каменное выражение лица. Рупрехт хищно улыбался.

— А-а-а, комтур. Вижу-вижу… По глазам вижу, что угадал. Впрочем, это было не трудно. Истинные помыслы братства Святой Марии, постоянно расширяющего границы своих владений, скрыть невозможно.

Бурцев сглотнул.

— Что ж, во внутренней политике мой голос мало что решает, — продолжал Рупрехт, — но для перспективной военной кампании за пределами империи я все же могу собрать войско и притом немалое. Мне по силам убедить курфюрстов в необходимости похода на восток. Это сделать легко. Каждый из них жаден до новых земель. Мелкопоместное же и, в особенности, безземельное рыцарство жаднее во стократ. А земли восточных язычников и сторонников греческой ереси так притягательны…

— Захватить их будет непросто, — заметил Бурцев.

Рупрехт отмахнулся.

— Ну, что касается потерь… Знаете, чем больше ослабнут в сражениях спесивые князьки, тем лучше.

— Значит, вы полагаете…

— Да, я думаю, немецкие курфюрсты, герцоги, графы, бароны и обедневшие рыцари с радостью встанут под знамена ордена. И не только они. Наверняка, выступить в поход пожелают и иноземные искатели легкой добычи.

— Орден и сам мог бы собрать всех желающих под свои знамена, — осторожно предположил Бурцев. — Без Вашей помощи, простите за дерзость.

Настоящему дипломату всегда надлежит поломаться, прежде чем дать согласие. И потом, если рассуждать здраво — действительно, ведь орден мог бы…