Операция «Танненберг»

Поздно! Теперь о том, чтобы прорываться из комнаты переговоров, нечего было и думать. Да и как прорываться, безоружному-то. А окошки-бойницы махонькие, узенькие — не протиснешься, не выпрыгнешь.

Мелькнула, было, безумная мыслишка принять последний бой, но… Бросаться на мечи, разбивая кулаки о латы… Глупо.

— Нашему гостю оружия не возвращать, — хмуро распорядился император. — Глаз с него не спускайте. Сбежит — головой ответите. Его людей взять под стражу. Всех. Ведьму, которую они сняли с костра — тоже.

— Что вы себе позволяете?! — пытался еще качать права Бурцев. — Я посол братства Святой Марии!

— А вот это мы сейчас выясним, кто тут чей посол, — сказал Рупрехт. — А то что-то много нынче тевтонских послов бродит вокруг замка, где тайно гостит император. Подозрительно много.

— Но…

— Извините меня, комтур, или как вас там… Вы многое успели узнать. Если мои подозрения не оправдаются, с вами ничего не случится. Но если, не приведи Господь, вы не тот, за кого себя выдаете, тогда лучше бы вам вообще не родиться на этом свете…

Кивок Рупрехта — и Бурцева взяли. Держали крепко, профессионально. Словно и не пальцы в железных перчатках, а стальные тиски сомкнулись на запястьях и локтевых сгибах.

Император шагнул из комнаты. Стража последовала за ним. Потащили с собой и Бурцева.

Предупредить! Сейчас главное — предупредить ребят. Дружина ждала своего воеводу на внутреннем дворе замка. При оружии, но без малейшего понятия о том, что происходит. Или сообразили уже? Не дураки ведь!

Сообразили…

Бурцев понял это, как только его, безоружного, с заломленными назад руками, в плотном кольце охраны выпихнули вслед за Рупрехтом на грязные камни замкового двора.

Дружина заняла круговую оборону под самым донжоном. И медленно продвигалась к башне, в которой Бурцев встречался с императором. В центре кольца — Аделаида и Ядвига. И спасенная ведьма — приодетая уже. Трехгрудая дамочка больше не дергается. Разобралась, видать, кто тут друг, кто — враг. Меж поднятыми щитами блестит обнаженная сталь. Бурангул и дядька Адам натянули тугие луки.

А со всех сторон сбегаются рыцари из императорской свиты и бойцы барона. Сам Альфред фон Гейнц — вон он, в первых рядах. На стенах — арбалетчики. Держат под прицелом внутренний замковый двор. Немцы толпятся во всех проходах. Отрезали гостей от ворот. Впрочем, ворота все равно заперты. И за воротами гудит-надрывается сигнальный рог тевтонских послов. Настоящих, надо полагать.

Обстановочка напряженная. Одна стрела, один арбалетный болт, неважно, куда и кем пущенный — и что-то будет. Ой, будет!

Они встали друг против друга у восточной башни. Люди Императора Священной Римской империи Рупрехта Пфальцского. И люди бывшего омоновца Василия Бурцева. Первых было много. Вторых — неполная дюжина. Если все же вспыхнет бой, вряд ли он продлиться долго.

Но может хоть кто-то уйдет? Хоть как-то? На стену, а со стены — в ров.

— Сложите оружие — и он будет жить, — прозвучал в наступившей тишине сухой голос Рупрехта.

Бурцев кожей почувствовал холод заточенной стали. Сталь коснулась шеи где-то в районе сонной артерии. И рука старика-Рупрехта не дрожала. Крут император, и меч свой держит крепко.

— Нет! — прохрипел Бурцев. — Не сметь!

Оружие сейчас класть на землю нельзя. Ни в коем разе! Иначе перебьют всех, на фиг. Хотя… так и этак ведь перебьют.

— Считаю до трех, — обронил Рупрехт Пфальцский.

Бурцев качал головой, царапая горло о лезвие клинка. Только в этот раз верная дружина слушалась не его. Слишком верная потому что.

— Один.

Опустил булаву Гаврила. Поникла секира Дмитрия. Меч Освальда лег в ножны. И сабля Хабибуллы.

— Два…

Убрал стрелу с тетивы Бурангул. Его примеру последовал дядька Адам. Сыма Цзян пригнул к земле наконечник копья. Бессильно звякнула, обвисая, цепь кистеня в руке Збыслава.

— Три…

Оружие посыпалось наземь — Рупрехт убеждать умел.

Только под рукав Джеймса незаметно скользнул нож-кольтэлло. Почти незаметно.

— Не делай этого, — от цепкого императорского взгляда не укрылась хитрость брави. — Не надейся.

Нож упал тоже.

— Убить, Ваше Величество? — хмуро спросил фон Гейнц.

— Нет, просто разоружить. Они мне нужны живыми. Пока.

Меч императора не отрывался от горла Бурцева. Понурую дружину оттеснили от брошенного оружия, копьями и мечами прижали к каменной стене.

— Так-то лучше, — Рупрехт удовлетворенно хмыкнул. — Кто там у вас за воротами, барон? Послы?

Хозяин замка замялся.

— Я не знаю… Я никогда прежде не видел ничего подобного…

— Ах, даже так?

Когда Рупрехт вновь обратился к Бурцеву, голос его звучал почти дружелюбно:

— Ну что ж, комтур, самое время взглянуть, кто прервал нашу беседу.

А за воротами снова требовательно и призывно дули в рог. От долгой протяжной вибрации воздуха звенело в ушах.

Потом раздался иной звук. Тоже — громкий, но резкий, отрывистый, пронзительный.

Бурцев узнал автомобильный гудок.

Глава 14

Все происходило как во сне. И сон все явственнее оборачивался кошмаром. Бурцева вслед за императором втянули на стену. Отсюда можно было видеть воочию, КТО стоит под воротами замка. Во всей красе можно было видеть.