Операция «Венера»

— Подожди, олух! — грубо остановил меня человек с недобрым лицом; на груди у него была бляха надсмотрщика. Он накинул мне на шею шнурок с биркой, на которой был проставлен номер. Такую же бирку получил каждый из нас, и все мы выстроились в длинную очередь, перед столом, стоявшим прямо на причале у стены высокого восьмидесятиэтажного здания компании «Хлорелла». Оно напоминало проволочные конторские корзинки для входящих и исходящих бумаг, поставленные одна на другую до самого неба. На каждом ярусе сверкали зеркала, и вокруг этой громадины на земле тоже было обжигающее глаза безбрежное море света. Я понял, что здесь ещё больше зеркал — они улавливали солнечные лучи и направляли их на зеркала в разных ярусах. Оттуда солнечный свет отражался в чаны фотосинтеза.

С воздуха всё это могло показаться красивым, хотя и довольно обычным зрелищем. На земле же это был сущий ад. Я должен придумать, как выбраться отсюда. Но в мозгу назойливо вертелось, мешая сосредоточиться: «С солнечных плантаций Коста-Рики, обрабатываемых умелыми руками гордых своим трудом свободных фермеров, к нам поступают свежие, вкусные, питательные продукты из белка хлореллы…»

Да, я сам когда-то написал эти строки.

— А ну, пошевеливайся! — заорал надсмотрщик. — Пошевеливайся, дьявол бы вас побрал, чёртовы черпальщики!

Я прикрыл руками слезящиеся от света глаза и вслед за остальными приблизился к столу.

Сидевший, за столом человек в тёмных защитных очках спросил:

— Имя, фамилия.

— Митчел Корт…

— Это тот самый, — услышал я голос вербовщика.

— Ага, понятно, — ответил человек в тёмных очках и, обращаясь ко мне, произнёс:

— Гроуби, у нас и до тебя находились охотники нарушать контракт по форме Б. И все они потом горько жалели об этом. Кстати, тебе известен годовой бюджет Коста-Рики?

— Нет, — пробормотал я.

— Почти сто восемьдесят три миллиарда долларов. А, может, ты знаешь, сколько налога платит в год корпорация «Хлорелла?»

— Нет, чёрт побери…

Тут он совсем вышел из себя.

— Почти сто восемьдесят миллиардов долларов! Такой сообразительный парень, как ты, легко может понять из этого, что правительство Коста-Рики и её суд делают только то, что прикажет «Хлорелла». И если понадобится проучить какого-нибудь нарушителя контракта, они охотно окажут нам эту услугу. Можешь не сомневаться. Итак, твоя фамилия?..

— Гроуби, — ответил я сдавленным голосом.

— Имя? Образование?

— Не помню. Если вы запишете мне это на клочке бумаги, я выучу наизусть.

Я услышал, как вербовщик засмеялся и сказал:

— Этот одумается.

— Что ж, ладно, Гроуби, — милостиво произнёс человек в тёмных очках. — Худого мы тебе не желаем. Вот твой пропуск и направление. Будешь работать черпальщиком. Проходи.

Я отошёл. Надсмотрщик, выхватив у меня направление, рявкнул:

— Черпальщики, сюда.

«Сюда» означало спуститься под нижний ярус здания, где свет был ещё более слепящим, затем пройти по узкому проходу между низкими зловонными чанами в центральную часть здания. Помещение, куда я попал, было довольно хорошо освещено, но после трижды отражённого зеркалами тропического солнца здесь, казалось, царил полумрак.

— Черпальщик? — спросил меня какой-то человек. Щурясь и моргая, я кивнул.

— Я — Мюллейн, направляю на участки. Ну вот, решай сам, Гроуби, — произнёс он, заглянув в мой пропуск. — Черпальщик нам нужен на шестьдесят седьмом ярусе и на сорок первом. Спать ты будешь на сорок третьем. Выбирай, где тебе лучше работать. Предупреждаю, лифта для рабочих второго класса у нас нет.

— На сорок первом, — незамедлительно ответил я, стараясь что-либо прочесть на его лице.

— Разумное решение, — одобрил Мюллейн. — Очень разумное. — Приятно иметь дело с разумным человеком, — снова повторил он и опять надолго замолчал.

— У меня нет при себе денег, — наконец сообразил я.

— Ладно, — могу дать взаймы, — сказал он. — Подпиши-ка вот эту бумажку, а в получку сочтёмся. Сумма невелика — всего пять долларов.

Я прочёл и подписался, для чего мне пришлось снова взглянуть на пропуск — фамилию я помнил, а имя забыл. Мюллейн быстро нацарапал на пропуске цифру 41 и свои инициалы и тут же убежал. Разумеется, никаких пяти долларов я и в глаза не видел, но не стал его догонять.

— Я — миссис Хорокс, консьержка, — вкрадчивым голосом представилась мне какая-то матрона. — Добро пожаловать в нашу семью, мистер Гроуби. Я уверена, что вы проведёте с нами немало счастливых лет. А теперь поговорим о деле. Мистер Мюллейн уже, наверное, сказал вам, что нынешнее пополнение оборванцев — то бишь законтрактованных рабочих — размещается на сорок третьем ярусе, если не ошибаюсь. В мою задачу входит помочь вам подобрать подходящих соседей по койке.

Миссис Хорокс напоминала тарантула.

— Есть свободная койка в седьмой комнате. Такие милые, милые молодые люди. Хотите туда? Я понимаю, как это важно попасть в своё общество. А?

Я сразу понял, о каком обществе она говорит, и поспешил отказаться.

Она оживлённо продолжала: