Операция «Викинг». За строками досье

В машине они закурили. Сергеев очень хотел покататься и, так как Павлова не назвала адрес, свернул направо, помчал по своему излюбленному маршруту. Привычно гудел мотор, крутилось Садовое кольцо, в машине сидела женщина, прикрыв глаза, она держала на коленях Микки-Мауса. Держала аккуратно, боясь сделать ему больно. Сергеев оценил заботу о любимой игрушке и вел машину мягко, плавно объезжая железные крышки канализационных люков. Иногда Павлова стряхивала с сигареты пепел, и тогда при следующей затяжке огонек высвечивал ее лицо, длинные вздрагивающие ресницы и под ними чуть поблескивающие щелки глаз. Сергеев старался не поворачиваться в ее сторону, почему-то он был уверен, что женщине хочется побыть одной. Трубка, конечно, погасла, хотелось курить, но надо было доставать спички, двигаться, шуметь, и он просто сосал твердый горьковатый мундштук.

Так они ехали долго, пошли было второй круг, но Павлова выпрямилась, приклеила Микки-Мауса на место, назвала адрес. Оказалось, что она живет рядом с театром и «Пекином». Сергеев, развернувшись, моментально доставил ее к дому.

— Спасибо, Сергеев, — сказала актриса, не двигаясь с места.

Он подумал, что надо бы выйти, открыть ей дверь, но не двинулся, грыз трубку, молчал.

— Зовите меня всегда по фамилии, — почему-то сказал он. — Меня все зовут по фамилии.

— Хорошо, Сергеев. У меня есть друг, которого я тоже всегда зову по фамилии.

Он понял, что друг — Зверев, воспоминание об этом человеке сразу опустило на землю. Сергеев вышел, открыв дверцу, помог актрисе выйти.

— Спокойной ночи, Таня.

— Спокойной ночи, Сергеев. — Она не протянула руки, быстро скрылась в темном подъезде.

Он раскурил трубку, подождал, пока наверху хлопнула дверь, сев за руль, рванул машину так, что она, взревев, вылетела из переулка и, не желая простить грубого обращения, долго еще фыркала, вздрагивала.

ДЕВЯТНАДЦАТОЕ МАЯ. ВОСКРЕСЕНЬЕ

Начальник смены, пожилой мужчина с изрытым оспой лицом, подошел к Сергееву.

— Ну, идемте, майор. Последний раз и категорически предупреждаю: вы не имеете права даже дотронуться до вещей господина Дональда. Досмотр будет проводить наш сотрудник.

— Я давно все понял, уважаемый Владимир Петрович, я пальцем не шевельну, только постою рядом, — ответил миролюбиво Сергеев. Они вышли в общий зал.

К Сергееву тут же подлетела респектабельная немка, схватив за рукав, закричала в лицо:

— Когда будет самолет на Берлин?

Сергеев сносно знал немецкий, но дама жевала бутерброд, и он с трудом понял вопрос.

— Обратитесь в справочное бюро, фрау, — ответил он, отнимая у нее свою руку.

— Через пятнадцать минут объявят посадку, — сказал Владимир Петрович на чистом берлинском диалекте, и Сергеев с удивлением посмотрел на таможенника. Если судить по его внешности, можно было предположить, что и на родном языке он объясняется с трудом.

Через полтора часа улетал Фрэнк Дональд. Срок его туристической путевки истекал лишь через девять дней, но иностранец неожиданно заторопился. Никаких телеграмм он не получал, должен был ехать в Ленинград и Киев. Сегодня после завтрака Дональд зашел к старшему группы и пробыл там полчаса. Затем вышел из гостиницы, позвонил кому-то из автомата, вернувшись, побросал вещи в чемодан, сел на диван и капризным голосом, что так не вязалось с его солидной спокойной наружностью, заявил, что желает немедленно вернуться домой. На вопросы обеспокоенного переводчика Дональд не отвечал, упрямо повторяя: «обязательно сегодня». Он добился, что ему купили билет, благо в самолете имелись свободные места, и прибыл в аэропорт за два часа до назначенного времени.

Было воскресенье, и Сергеева вызвали из дома. Он приехал в Шереметьево, выслушал сообщение Викторова. Поведение Дональда могло иметь и такое объяснение — специальное задание выполнено. Вчерашняя его десятичасовая отлучка прошла удачно, но он достаточно изнервничался, перетрусил и решил как можно скорее оказаться под родным благословенным флагом. Никаких оснований для задержания Фрэнка Дональда нет. Почтенный турист благополучно отбудет на родину. А так хочется задать ему хотя бы пару вопросов!

На таможенный досмотр Сергеев надежд не возлагал. Интуиция подсказывала, что двойное дно снова окажется пустым. Так зачем же Дональд возит такой чемодан? На всякий случай? Петерс не признает случайностей.

Сергеев заметил, что сотрудники таможни помогают туристам поднимать с пола и класть на оцинкованный стол тяжелые чемоданы. Встав у края длинного стола, он подхватывал кожаные пузатые кофры, элегантные плоские чемоданы, один раз ему попался даже кованый сундучок, и аккуратно укладывал на стол. Таможенники работали быстро, очень ловко. Они улыбались, обменивались с улетающими шутками. Когда количество вывозимого спиртного несколько превышало установленную норму, — укоризненно качали головами, напоминая, что алкоголь — яд, но пропускали багаж облегченно вздыхающих туристов.

Наконец подошла очередь Фрэнка Дональда. Сергеев поставил три его чемодана на стол.