Операция «Вирус»

— А известно ли вам, молодой человек, что проблема эта появилась задолго до дела подкидышей? — возгласил Бромберг. — Собственно говоря, она возникла в тот момент, когда астрофизик Шкловский, великий ученый двадцатого столетия, выдвинул гипотезу, что спутники Марса искусственного происхождения. Гипотеза эта, как известно, блестяще подтвердилась, едва экспедиционный корабль Следопытов пришвартовался к Фобосу. Разумеется, в тот момент никто ни о каких Странниках и не подозревал. Никто не ведал о них и тогда, когда возникло предположение, что развалины так называемой Старой базы на Теплом Сырте не имеют отношения к человеческим поселениям. Когда группа Опанасенко-Моргана обнаружила тоннельный город из янтарина, проблема Странников уже вполне созрела, но еще не обрела своего зловещего смысла. Это был период счастливого неведения, длившийся без малого столетие. Даже открытие искусственных янтариновых спутников Владиславы свидетельствовало лишь о количественном разрастании проблемы. К Странникам относились с почтительным восторгом, который был в известном смысле подпитан тем самым на редкость своевременным открытием Убежища на Радуге.

В отличие от меня, «сошка» ни о каком Убежище слыхом не слыхивала… Да и откуда?

— Из школьного курса космической истории, молодой человек, — ядовито пояснил Бромберг. — Впрочем, не исключено, что сейчас плохо преподают космическую историю. Иначе бы вы знали, что буквально за полчаса до катастрофы «кроты», прокладывающие шахту под противоволновое укрытие, наткнулись на тоннель, который вел в глубь литосферы. Тоннель, само собой, был сооружен из янтарина, и благодаря ему спаслось почти все оставшееся на планете население Радуги. В эйфории счастливого избавления от погибели никто и не обратил внимания на тот малозначительный на черном фоне Волны факт, что, по данным глубинного планетологического зондирования, никаких сколько-нибудь обширных пустот в этом районе материка не было и быть не могло. Я читал мемуары тогдашнего главы планетологической службы Радуги Анатолия Первенцева, он иначе как чудом внезапное и более чем своевременное обнаружение Убежища в толще материковой коры и не называл. Это было первым, но далеко не последним звоночком, оповещающим, что дело Странников живет и побеждает. Следующим звоночком стал сейчас уже совершенно забытый «казус двух лун».

«Сошка» на пару со мной вопросительно задрала брови: «Это еще что такое?»

— Ну, об этом ни в каких учебниках наверняка ничего не сказано, — проницательно заметил Бромберг. — Даже из последнего издания «Истории Посещения», написанной ныне покойным Паком Хином, вымарали соответствующую главу. За лженаучное мракобесие, надо полагать. Так вот, молодой человек, спустя всего пятнадцать лет после событий на Радуге за одну ночь Марс потерял и вновь приобрел свои знаменитые луны. Первым перестал наблюдаться крохотный Деймос. Автоматическая обсерватория на Фарсиде зафиксировала совершенно необъяснимое с точки зрения небесной механики затмение этого спутника. «Затмение» длилось не более трех часов, после чего Деймос вновь засиял в марсианских небесах. Но почти сразу вслед за ним исчез и Фобос. Вторая луна Марса отсутствовала более пяти часов. Причем отсутствовала в прямом смысле этого слова, так как сейсмографы на поверхности красной планеты зафиксировали временное прекращение воздействия гравитации Фобоса на планетарную кору. По возвращении на законное место второй луны-беглянки на ее поверхность высадилась ареологическая экспедиция с целью выяснить природу небывалого астрономического феномена. Каково же было удивление ареологов, когда обнаружилось, что вернувшиеся Фобос и его меньшой братец Деймос представляют собой самые обыкновенные астероиды, позаимствованные, очевидно, из одноименного Пояса. Никаких следов предыдущих экспедиций. Более того, ни малейшего намека на искусственное происхождение.

Бромберг умолк, вероятно, чтобы перевести дух. Я сходил на кухню и принес ему остаток кофе.