Операция "Волчье сердце" (СИ)

Я сбросила накидку на услужливые руки. Мар оглянулся на меня и обронил прижатую локтем тросточку. Отец издал звук, похожий на предсмертный хрип и начал наливаться нехорошей краснотой. Мама с неодобрением покосилась на меня.

— Дорогая, по-моему, ты слишком близко к сердцу принимаешь нужды следствия, — и вернулась к изучению своего отражения.

Верх платья был прозрачным. Совсем. Но легкая, сама по себе совершенно ничего не скрывающая ткань, была вышита узором из драгоценных камней. Он вился, змеился, изгибался, сверкал, скрывая все, что нужно, и в то же время… Зато низ был абсолютно пристойным — темно-сиреневая волна шелка и газа.

Это платье надевалось с мыслями о том, кто его будет снимать.

Отец одарил меня свирепым «дома поговорим» взглядом — и взял себя в руки. Всё верно, мне уже не восемнадцать лет, и я не дебютантка, явившаяся на первый бал в вызывающем наряде — я взрослая женщина и знаю, что делаю. Более того, я состоявшийся мастер и делаю ровно то, что могу себе позволить, но…

Бедный папа!

Пришедший в себя братец взглянул с веселым изумлением — «ну ты, мать, даешь!» — и надел невозмутимую маску, готовясь к грядущему представлению.

Матушка, единственная из моего семейства, кто был предупрежден о моих планах (всё же сердце у нее уже не девичье, да и совет умудренной опытом женщины лишним вовсе не был), коротко вздохнула:

— По возможности, сделай сегодня вид, что ты не с нами, дорогая. И поправь слева складку. И величественно подала руку супругу, готовясь с достоинством нести свой крест — взрослая дочь внезапно лишилась рассудка.

Алеман нервно сглотнул, не решаясь предложить мне локоть, и одновременно не отводя глаз от моего наряда… Я многозначительно улыбнулась и поправила кольцо.

В бальный зал мы вплыли чинной группой.

***

«Бездна, Бездна, Бездна!» — думал капитан Лейт, стараясь прийти в себя и не трясти при этом головой. — «Эва, я не это имел в виду!»

С этим опознанием изначально было понятно, что придется повозиться, продираясь через преграды.

Хозяевами на ежегодном городском балу в Ратуше традиционно были градоправитель Дамиан Вардстон и его супруга Тереза. Событие это было значимым в жизни города, по долгу службы либо по зову сердца здесь собирались наиболее влиятельные персоны Лидия — верхушка местного чиновничества, главы гильдий и представители старых семейств, которые нередко, впрочем, входили в первые две категории.

Безопасность мероприятия обеспечивалась на соответствующем уровне — нечего было и думать о том, чтобы протащить туда кого-то, обмотанного чарами с ног до головы, и не поставить на уши охрану.

Пришлось договариваться с градоправителем (предварительно предъявив его портрет Алеману, чтобы убедиться — не он) и получать добро. Потом связываться с управителем (предварительно аккуратно предъявив его Алеману, и убедившись — не он) и требовать содействия, потом…

Отдельной строкой стояла Эва, которую следовало защитить от возможной угрозы со стороны арестованного. И подстраховаться на случай, если вдруг Алеману ударит в голову кажущаяся близость свободы.

К тому моменту, как бал подошел вплотную, у Вольфгера ныли зубы от любого упоминания о нем. То есть безостановочно.

Следует, правда, отдать должное Валлоу — добиваться своего он умел. И если уж постановил, что операции «Опознание» быть, то все бюрократические препоны взял на себя, большей частью сметая их, как несущественные.

И теперь у Вольфгера в кармане лежал ключ, переданный Алексом Корнвелом по окончании работы с заключенным. Явившись на место проведения операции, Лейт первым делом подошел к магу, отвечавшему за систему безопасности. Тот чуток поколдовал над металлическим жетоном размером с монету и клятвенно заверил капитана, что ни один сторожок на их фигуранта не пискнет.

Вольфгеру очень хотелось в это верить. Не хватало еще, чтобы при появлении Эвы в компании Алемана сторожевые системы сошли с ума.

Впрочем, при появлении Эвы все и так сошли с ума — а некоторые, капитан шестого отделения стражи, к примеру, так до сих пор и не смогли в него прийти. Ощущения были примерно те же, когда его головой об лестницу приложили.

Капитан, конечно, сам попросил Эву оттянуть на себя внимание гостей, чтобы не слишком пристально разглядывали ее «родственника», но так-то уж…

Он попытался оттянуть воротник-стойку, который внезапно начал душить.

Семейство Алмия ненадолго задержалось у лестницы, общаясь с градоправителем — незамужняя племянница Терезы Вардстон смотрела на госпожу старшего эксперта во все глаза, и Лейт явно видел, как приличествующее случаю выражение сдержанного осуждения борется в ней с завистливым восторгом и досадой, то и дело сдавая позиции.

Эва на девицу особо не глядела, присутствовала рядом с отцом с видом скучающей безмятежности. Да, девочка, тебе еще учиться и учиться носить маску с такой непринужденностью.