Операция "Волчье сердце" (СИ)

Сны, правда, вернулись. Волчья натура куда болезненнее воспринимала отказ от желанной добычи и куда меньше, чем человеческая, понимала, для чего этот отказ вообще был нужен. Вот же она — под носом ходит и манит ароматом, им же, между прочим, подаренным ароматом! Но человек от зверя тем и отличается, что способен свои желания контролировать.

Да и судьба, будто сжалившись над капитаном, заваленным рабочими проблемами по самую стриженую макушку, повернулась к нему… ну пусть будет полубоком! В квартире Ревенбрандта был обнаружен магический тайник, а в нем…

А в нем — несколько учетных книг. Кевин оказался педантом и занудой, и все у него было прописано крайне четко. Из чего состояли партии драгоценных камней, какие камни из этих партий были заменены на подделки, куда потом ушли в продажу настоящие. С малейшими деталями, вплоть до имен подставных людей в крупных торговых точках, которые и выкрадывали выборочно настоящие камни, подкидывая взамен фальшивки. Он, правда, использовал для своих записей шифры и условные обозначения, но... Это всё защита от дилетантов. Специалист управления вскрыл ее, как гурман — панцирь омара.

Капитан сразу же пришел в крайне благодатное расположение духа — вот это он понимал, организованная преступность! Учет и контроль! И облегчение работы следствию.

И вот когда перед Ревенбрандтом плюхнули на стол одну из этих книжиц, память у него и прорезалась. Впрочем, капитан отдал ему в этом должное, поражение Кевин принял с тем же высокомерным достоинством, с каким отстаивал свою невиновность.

— Ну, допустим, — вздохнул он, всего-то скрипнув зубами. — Но теперь-то вам от меня что надо? Доказательства у вас есть.

— Я сегодня в хорошем расположении духа, а потому мне не жаль напомнить, что чистосердечное признание облегчает участь в суде, — спокойно произнес капитан, безбожно обманывая.

Расположение духа на протяжении последних дней у него было умеренно паршивое, несмотря на успехи в деле, а чистосердечное ему нужно было не для того, чтобы облегчить участь Ревенбрандту, а чтобы упростить бюрократию. Да и был у него к щеголю, которого времяпровождение в тюремных застенках прилично пообтрепало, и еще один разговор.

— Хорошо, — кивнул Кевин. — Признаю, осознаю, раскаиваюсь, все имена выведу на отдельном листочке и украшу вензелями. У вас ко мне еще вопросы?

— Как скончалась ваша тетушка и где артефакт, который она при себе хранила.

Кевин вскинул брови.

— Вам дурно, капитан? Я прохожу совершенно по другому делу, вы не перепутали допросные комнаты?

— Отвечайте на вопрос.

— Да я понятия не имею!

— Так же, как и об этом? — вервольф постучал ногтем по книге. — Почему-то после нескольких бесед с вами, господин Ревенбрандт, у меня сложности с тем, чтобы доверять вашим словам.

— Ну уж извините! — равнодушие слетело с допрашиваемого сорванной маской. Он даже побледнел и выпрямился на стуле. — Если вы решили, капитан, на меня все ваши висяки скинуть, то этого я вам точно не позволю! Мой бизнес меня устраивал и, заметьте, никому никаких потерь, кроме финансовых не наносил.

— Да-да, я и госпожа Алмия можем это подтвердить, — кивнул Вольфгер.

— Это был Калламэ! — Кевин окончательно взвился. — Если он идиот, то я-то тут при чем? Паникер остроухий! К нему не отряд с ордером на арест приперся, а всего-то один стражник с девицей из управления. Не зря говорят, что эльфы истерички. Мог бы прекрасно свалить и после вашего визита, а не устраивать этот балаган. Или раз уж взялся — сразу доводить дело до конца. Но меня в это вмешивать он не имел права!

— Благодарю, господин Ревенбрандт, я оценил то, как вы радели о наших с госпожой Алмией жизнях, но вернемся к моему вопросу.

— Я вам сказал! Я не имею ни малейшего представления. Тетка мне не мешала, и без ее наследства мне прекрасно жилось, как вы успели изучить, и уж тем более мне нет дела ни до каких артефактов. Я торговал камнями, капитан, а не магическими штучками, и уж тем более не стал бы мараться с убийством!

Как ни странно, Вольфгер ему верил. Чуял все теми же почками, которые когда-то твердили ему о том, что с Ревенбрандтом не все в порядке. Смотрел на потерявшее сдержанность лицо — и верил. Все же свою вину и свою невиновность Кевин отстаивал совершенно по-разному.

— Понятно, — коротко бросил вервольф, закругляя разговор. — Списочек не забудьте. С вензелями.

Кевин еще что-то пытался ему донести по поводу абсурдности капитанских подозрений, но Вольфгер уже его не слушал и не слышал. Дело по поддельным камням закрыто, сложено в архив и дальше переходит в руки суда. А вот в деле государственной важности всего лишь вычеркнут один из подозреваемых. Самый вероятный.

Капитан чувствовал себя так, будто топчется на одном месте с завязанными глазами и никак не сообразит стянуть эту повязку и посмотреть, куда же надо идти. Что-то ему мешало в этом деле, что-то сбивало с толку, но что — никак не получалось сообразить. И это именно тогда, когда, казалось бы, есть все условия для работы.