Операция "Волчье сердце"

Не исключено, что Диана рыдала от нервного напряжения, но я-то знала наверняка, что она была влюблена в Макса на протяжении, как минимум, пары лет. Впрочем, кто в него не был влюблен?

Оставляя за собой след из предметов гардероба — от строгого пиджачка до шаловливых шелковых чулок — я на неверных ногах, оббив все тело о непривычные углы и стоящую не на своих местах мебель, доплелась до постели и рухнула в нее, не разбирая.

Не было ни пышного празднества, ни даже ходивших по городу слухов. Мои дорогие подружки предположили, что, видно, невеста до того страшна, что ее и людям-то предъявить грех.

Я хорошо помнила миниатюрную девицу, хозяйку маски кваккиутль, класса опасности А1, и мстительно поспешила их разочаровать. У девицы была богатейшая шевелюра, скромные, но весьма приятные округлости. Сокрушительно молоденькая и сокрушительно хорошенькая, о чем я и сообщила злорадно подруженькам.

Я хмыкнула и перевернулась на спину. Макс трясся над девицей, как припадочный. Вспомнить приятно.

Но как он мог жениться, а?

Вот ведь подлец. Он же всего на пару-тройку лет старше. И вот — женился! Теперь меня дома совсем съедят. Живьем.

В ближайшее время мне в родовом особняке семейства Алмия лучше не появляться. Там будет стоять вой и нудеж. «Даже Шантей женился, а ты-ы-ы!». И мои вялые огрызания на тему того, что жениться я не могу при всем желании, ни на кого не произведут ни малейшего впечатления…

На этой мысли я провалилась в глухой сон и спала беспробудно до самого трезвона будильника в семь часов утра.

Пробуждение вышло тяжелым. Кто говорит — пить надо меньше, тот однозначно прав. Я перевернулась на постели, разглядывая новый потолок. Нет, на самом деле потолок был старым, старинным даже, с красивой узорной лепниной и изящной люстрой с хрустальными подвесками. Потолок мне достался от прежнего владельца квартиры, а люстра была моя. Я отхватила ее за бесценок на блошином рынке и в глубине души даже подозревала, что она краденая, ибо где еще чумазый худосочный орчонок мог взять такую люстру — тот еще вопрос. Но я здраво рассудила, что, если не я, так кто-нибудь другой ее купит, так что уж лучше буду я!

Переезд нагрянул в мою жизнь внезапно. Меня вполне устраивала уютная квартирка на углу улиц Цветочниц и Синих колпаков, которую я снимала уже столько, что привыкла считать ее своей. Вот только у хозяйки женился сын, и та решила подарить квартирку молодоженам и грядущему пополнению в семействе, а потому попросила съехать. Я стоптала пять пар каблуков, разыскивая новое место жительства, но не находила ничего подходящего. А потом, когда я возвращалась со встречи с очередной квартировладелицей, на меня упало сверху полотно с аккуратно отрисованной надписью: «Продается». Сверху ойкнули и прибежали приносить извинения — девушка как раз вывешивала этот плакат на балкон, но не удержала.

Я бросила раздраженный взгляд на подъезд, из которого девица ко мне выкатилась… и попросила показать квартиру.

В общем, плакат ей так и не пригодился.

Переезд был мучительным испытанием. Да что у меня тех вещей, подумалось мне, я в свою первую квартиру въехала с тремя чемоданами и сумочкой! Она ведь даже уже меблированная была!

И как-то внезапно выяснилось, что за десяток с лишним лет три чемодана и сумочка превратились в бессчетное количество ящиков и коробок, а хозяйская мебель незаметно перекочевала в подвал, уступив место моей собственной. Я посмотрела на все это и умыла руки, отдав чудовищное по своему размаху мероприятие в руки профессионалов.

Профессионалы дважды поднимали цену (либо поднимаете, либо ваш комод прошлого столетия весом в три тонны вы перетаскиваете на своем горбу) и провозились три дня вместо одного, прокляв меня, узкие лестницы и все на свете.

Когда они попробовали задрать цену в третий раз, я сказала, что еще хоть слово и через месяц я решу, что эта квартира мне не подходит и буду переезжать еще раз. И обязательно воспользуюсь их услугами!

Всех денег не заработаешь, а здоровье важнее, — рассудили профессионалы и все закончили вчера.

По-хорошему, надо было бы после работы сразу отправиться домой, принять доставку, начать распаковываться… хорошо, что никто никогда не узнает, как нетрезвая мастер Алмия спала среди коробок на голом матрасе под грубой простыней, защищающей мебель от повреждения при перевозе! И отлично ведь спала…

— Хорошего понемножку, Эва! — сказала я сама себе вслух и села на кровати. — Работа не ждет!

Свою работу я любила. В основном потому, что любила артефакты. Злые языки поговаривали, что куда больше людей. В принципе, злые языки в кои-то веки были правы, и я даже не планировала с этим спорить — в конце концов, видели вы когда-нибудь артефакт, который лжет, ворует, сплетничает или просто раздражает своей невыносимой тупостью? Нет. А человека? Вот то-то же.