Операция «Возвращение». Том 2

Холодный сумрак тоннеля окружал уже со всех сторон, а мир снаружи превратился в небольшое пятнышко света, оставшееся далеко позади, когда я остановился и обернулся назад. Твари уже подобрались ко входу и теперь осторожно заглядывали внутрь. Восемь, или девять уродливых морд. Одна, наиболее смелая особь осторожно кралась по транспортной ленте. Взгляд скользнул по интерфейсу управления отрядом и остановился на кнопке выключения внешних микрофонов. Пора.

Маленькое пятно света на мгновение превратилось в яркую огненную вспышку. Стены и пол заметно тряхнуло. С потолка посыпалась серая пыль. А спустя несколько секунд мы остались один на один с хищной, голодной тьмой тоннелей.

Глава 43 «Навстречу ужасу»

— Ну, вот и все, — нервно хмыкнул Рован, когда осела серая пыль, а громкое эхо взрыва перестало гулять под низкими сводами тоннеля, — Пути назад нет. Как и связи. Мы не сможем узнать, что происходит наверху, в чью пользу разворачивается сражение, и где сейчас проходит линия фронта.

— Посмотри на это с другой, более оптимистичной стороны, — возразил ему Лен, — Твари с поверхности теперь до нас тоже не доберутся.

— Ага. Если только они не добегут до другого транспортного узла, — холодно ответил Рован, — Да и…

— Именно поэтому мы тут, — оборвал его тираду я, пытаясь решить, стоит ли у визора включать режим ночного зрения. Глаза удивительно быстро привыкли к темноте. Настолько, что уже получалось рассмотреть сеть мелких трещин, покрывавшую потолок, или осколки битого стекла на транспортной ленте. Похоже «изменения» давали о себе знать. Оставалось только надеяться, что эту особенность я получил до того, как мне провели операцию, а не в результате возобновившейся мутации. Самое обидное, что сама по себе «способность» была абсолютно бесполезной, и служила лишь раздражающим напоминанием о случившемся со мной дерьме. Встроенные в глаза линзы нейроинтерфейса и визор шлема справлялись с темнотой ничуть не хуже.

— Чтобы лишить их возможности перебрасывать войска под землей, — закончил я, после минутного молчания, — Начинайте закладывать заряды. Подрывать будем не только нижний тоннель, но и спуск в него. Так, чтобы даже с помощью кротов им пришлось бы возиться тут несколько дней. Хотя, этого то времени у них точно не будетю

— Главное, чтобы тоннель нам на головы не обрушился, — проворчал Лен, опасливо косясь куда-то наверх, уж больно мне не нравятся эти трещины.

— Не обрушится, если авиация снова сюда не влупит, — я отстегнул полупустой короб, повесил его на поясной магнитный зажим, и снял новый, полный. Если столкнемся с противником, в бою перезаряжаться возможно будет и некогда. А этот сойдет и в качестве запаса на черный день. Последнего аргумента, — Потому шевелите задницами. Чем дольше мы копаемся у поверхности, тем выше риск того, что тут нас же и похоронят. И да, врубайте подсветку. На полную катушку.

— Разрешите задать вопрос? — сказал Рован, тем не менее, включая фонари, свет которых тут же заплясал на сером бетоне стен.

— Не разрешаю, — оборвал его я, — Но отвечу охотно. Глаза, ну или иные светочувствительные рецепторы той дряни, что обитает в подземке на постоянной основе привыкли к мраку. И любой, даже тусклый свет её ослепит. Застигнет врасплох, заставит замешкаться, а может и вовсе — напугает. Это даст нам несколько драгоценных секунд, чтобы нашпиговать суку иглами или поджарить, не попав самим под удар. А уроды с поверхности нас все равно почуют задолго до того, как увидят.

— Вопросов больше не имеем, — кивнул за обоих Лен. Бойцы приступили к закладыванию зарядов. Взрывчатки не жалели. С собой её несли много, да и с тоннелем надо было разобраться наверняка. Конечно, это не гарантировало, что со временем твари не прокопают новый, вот только механизированные части, движущиеся на соединение с нашими силами, вряд-ли дадут им его.

Дело двигалось быстро. Зверья пока видно не было, так что единственная вещь, которая нас задерживала — размещение зарядов на несущих конструкциях тоннеля. Если у поверхности хватило лишь несколько небольших липучих пластинок, чтобы разнести все к такой-то матери, то чем ниже мы спускались, тем больше приходилось задерживаться. Потолок и стены уже не были покрыты трещинами и так легко обрушаться не собирались — обстрелы авиации сюда попросту не доставали.

Наконец мы вышли на станцию. Вернее на то, что некогда было станцией. Некогда прозрачная вакуумная труба, проходившая у дальней стены просторного помещения, была вся покрыта толстым слоем пыли. Её серые лохмотья свисали с острых краев широкого пролома, внутри которого клубилась густая, хищная тьма. Перед трубой расположился ряд колонн, поддерживавших потолок. Неровный ряд, поскольку многих опор уже попросту не было на месте. Одна упала прямо на платформу, другая искрошилась до такой степени, что теперь напоминала сколотый зуб, торчащий из груды камней, третья же просто бесследно пропала, оставив после себя лишь кольцо проржавевших металлических штырей, торчащих из пола.