Операция выбор Ы!

— Хорошо, — она улыбнулась, и глаза потеплели, приобрели обычный лазурный цвет, — вылезай, а то посинел весь от холода.

Блаженство — бледное слово, чтобы описать мое состояние. Я погряз в безделье — нежился в джакузи, курил на широкой террасе видом на море, ужинал жареной камбалой, жарко любил Люсю, яичница с беконом на завтрак, Люсино упругое тело, ночные прогулки вдоль дикого пляжа, в тяжелом аромате йода и гниющих водорослей, рассеянное чтение «Фиесты», Люся кутается в пушистый белый халат, глинтвейн для душевного тепла, Люся — мы второй день жили в уютной приморской гостинице, единственные посетители на двадцать роскошных номеров, администратор принял нас за богатых молодоженов и угождал, ненавязчиво, как мог. Времени было много — я пытался писать стихи, сидел с легкой головой над бумагой, даже не взяв в руки любимый «Паркер», потом брал его, вертел в пальцах и рисовал бесконечные узоры, заполняя лист фиолетовыми линиями. Телефоны остались дома, связь с внешним миром была окончательно потеряна, это наполняло сердце удивленным возбуждением, только Андрюху мы предупредили, что уезжаем на море, не уточнив, однако, в какой город. Иногда, мне становилось страшно, казалось, что о нас все забыли — мы уехали, вырвались из общего тела, и рана быстро затянулась, нам больше нет места в общем организме, его заняли соединительные клетки, образовав бледный рубец. По молчаливой договоренности мы не включали телевизор во время новостей, чтобы случайно не наткнуться на знакомые лица, только кусочки фильмов, обрывки дурацких шоу, пока не накатит звенящая печаль, требующая терзать любимое Люсино тело до обморочной усталости. Утром было хорошо, утром весь день впереди, пронизанный ожиданием лени. И днем хорошо. Долгие размышления о том, что заказать на обед, и дрема после вкусной еды. Вечером здорово — темные силуэты рыбаков на пирсе, свист лески и тихо крадется прибой по песку. А ночью Люся мурлычет на ухо что-то сонное, прижимается, уткнувшись носом в ключицу — «Я счастлива».

— И я счастлив, дорогая.

— Я люблю тебя, Лужин, люблю.

— И я тебя люблю.

И засыпает, улыбаясь. А я не могу заснуть. Я не устал, нервы не измотаны, мозг не высушен событиями. Приходится вставать с теплой кровати и выворачивать карманы джинсов в поисках волшебной таблетки.

— Ты что, кися, не спишь? — Люся встревожено поднимает голову с подушки, не открывая глаз.

— Тихо, спи. Спи. Я сейчас лягу.

— Мг. Давай скорей. Без тебя холодно.

Пока я мотался, как ужаленный по городам, собирал полные площади народа, отключаясь, усталый, за рулем машины, потел под софитами — забывал, что существуют эти спасительный кружочки. На войне не нужны лекарства, на войне не болеют. А как только умолкли звуки близкой канонады, перестали чирикать шальные пули над бруствером — упала тишина на голову и стала душить, вылезли страхи, спрятанные и забитые ажиотажем штыковых атак подальше, в левый висок, разбухали эти страхи, наполняясь теплой водой из-под крана, хорошей водкой и женскими запахами. Мысли потекли вяло и плавно — таблетка подействовала, на удивление, быстро…