Операция «Wolfsschanze»

– В самую середку, значит? – Янош поскреб подбородок, после потер ладони, повертел в руках кружку. – Ладно… Товарищ Анджей, скажи, что ты знаешь о проклятии рода Якалов?

– О чем? – недоуменно переспросил председатель горисполкома.

– О проклятии рода Якалов, – повторил подпольщик. Подождал немного и удрученно покивал. – Вот то-то и оно… А ведь не чужой. Вырос в Залесье…

– Да знаю я об этом проклятье, Янош, – поморщился Квасневский. – Как и все в городе. Не один раз, еще гимназистом, бегал с хлопцами к «проклятому» фольварку. И в полнолуние, и в полночь… Но ни привидений, ни оборотней так и не увидел.

– Спасибо, – Семеняк взял чашку у секретарши. – Товарищи, а можно и мне узнать, о чем разговор? Я тоже люблю страшные истории. Тем более о призраках…

– Ерунда, – отмахнулся Квасневский. – Обычные байки. В каждом селе бабушки детворе что-то такое рассказывают. Чтоб сорванцы не лазили куда не следует без присмотру.

– Ну, вряд ли товарищ Гайос настолько впечатлительный, что пришел бы сюда с обычной байкой. – Игорь Степанович налил себе чаю и зачерпнул меду. – Думаю, нам стоит его выслушать. Раньше к донесениям Трубочиста претензий не было. Значит, слова товарища по-прежнему заслуживают внимания. Рассказывайте, Янош. Все, что считаете важным. Хоть о проклятии, хоть о призраках. Хоть о вурдалаках. Разберемся…

– Хорошо. Это действительно очень старая история. Почти что ровесница самого Залесья… Юзеф Заика[8], от которого ведется род Якалов, пришел в наши края будто бы из Южной Германии, где воевал в компании Красных псов на стороне Габсбургов. Но, как поговаривают, деньги, на которые он купил себе земельный надел, получены не за победное завершение Тридцатилетней войны, а как результат умения самого Юзефа входить в доверие к людям. Благодаря чему капитан ландскнехтов поручил Заике хранение ротной казны. А когда в одном из боев противник захватил обоз Красных псов, то и казна, и ее хранитель попросту исчезли. Денег было жаль, но роту потрепали так сильно, что искать пропавшего казначея было некому…

Квасневский кашлянул в кулак, намекая, что слишком длинный экскурс в историю излишен.

– Впрочем, разбой и насилие – краеугольный камень любого состояния, – согласился рассказчик. – История, положившая начало легенде, случилась в начале восемнадцатого столетия. Тогда существенно разросшимся и весьма доходным хозяйством заправлял Тадеуш Якало. Именно он решил, что к деньгам рода не хватает герба, пусть даже самого захудалого. Но надо знать нашу шляхту… Усы закручивают, даже если в латаных шароварах и босиком. Все, к кому Якало засылал сватов, от мезальянса отказались. Кроме одной семьи. Там уж совсем швах был: полная нищета, земли – конфедераткой накрыть можно, и дочерей, как гороха… Но и эти – чтобы гонор шляхетский сохранить – потребовали от зятя ввести молодую жену в новый дом. И не просто дом – настоящее палаццо! Мол, чтобы все видели, как сильны его чувства, и поняли – этот брак не сделка, а настоящая любовь. Которая, как известно, всесильна и не признает преград. В том числе сословных…

Гайос перевел дыхание и промочил горло чаем. Заметно было, что рассказывать ему нравится. И Семеняк тайком подал знак Квасневскому не мешать.

– Выбора у Якало не было. Впрочем, он особо и не торговался. Понимал, что за герб надо платить. А тут деньги даже из семьи не уходили – дом для себя и наследников… Так что подошел к строительству с неожиданным размахом. Архитектора прямо из Милана выписал…

– Янош, – все-таки не выдержал Квасневский, – помилосердствуй. Мы же не в кабачке пани Моники пиво пьем… Хватит байки править. Переходи к сути. Или ты думаешь, что у нас с товарищем комендантом совсем больше никаких дел нет?

– Как скажете, товарищ Анджей, – не стал спорить тот. – А суть такова. Итальянский архитектор в том палаццо помимо всего прочего спланировал потайную комнату для хранения богатства Якалов. Сокровищницу то есть. А потом – исчез. Как и не было человека… Когда в город приезжал – его многие видели. А как уехал – ни одна живая душа…

– Понятное дело, – кивнул Игорь Степанович. – Гитлеровцы всегда военнопленных расстреливали после строительства любого мало-мальски важного объекта. Вот и ваш Заика наверняка так же сделал, чтобы секрет свой в тайне сохранить. Мертвецы лучше живых хранят тайны. Да и платы не требуют.

– Примерно так легенда и гласит. – Гайос подтвердил догадку коменданта. – Что хозяин запер архитектора в той самой сокровищнице, где итальянец и помер от голода и жажды. Или задохнулся… В любом случае смерть его была насильственной, а тело не погребено, как полагается по христианскому обычаю. Именно с тех пор в фольварке Якалов поселилось привидение. Когда смирное, а когда – ох, какое лютое… То целое поколение никого не трогает, а то – несчастье за несчастьем роду своих убийц приносит. Весь род под корень… Так что имение третья вода на киселе наследует. Никого ближе не остается в живых. И так уже, считай, третью сотню лет.

Глава вторая