Операция «Wolfsschanze»

Прицелился и с маху засадил фламберг до упора. Меч так легко вошел, что подполковник даже равновесие от избыточного усилия потерял. Чуть не упал, хорошо крепко рукоять сжимал. Судя по восклицанию Малышева, с ним случилась похожая история.

А дальше стал меняться весь мир.

Сперва с печальным вздохом потух шар, уступая место обычному дневному свету. Может, не такому яркому, зато более привычному и приятному. Похоже, призрачные растяжки не столько исполняли функции тросов, сколько были энергетическими кабелями.

Ну, а вместе с солнечным светом исчезли, как им и положено, все призраки. Как движущиеся, так и неподвижные. И фантасмагорическая лаборатория снова превратилась в дно обычного котлована, если только не цепляться к размерам.

Да и сам шар, без подпитки, как-то сдулся, потерял значимость и размер, став не больше яблока. Он не рухнул булыжником, медленно спланировал на землю, пару раз пружинисто подпрыгнул и неподвижно замер.

– Вот и все… – пробормотал Малышев. – А ты боялась… Похоже, мы его сделали. Как считаешь, командир?

– Погоди, не кажи «гоп»…

Николай показал пальцем на пространство между каменными блоками, которое вдруг начало затягиваться дымкой, и осторожно отодвинулся на несколько шагов.

– Похоже, не все, Андрюха… Если я правильно понимаю, перед нами распахнули очередную дверь, а меня уже тошнит от этих переходов. Как бы нам сызнова из огня да в полымя не попасть.

– Не попадете, отвечаю…

Из мглы наружу шагнул именно тот, кого вспоминали все последнее время – Максимилиан Штейнглиц. Одетый в легкие летние брюки песочного цвета, белую футболку с отложным воротником, шлепанцы на босую ногу. А главное, на голове у товарища из будущего красовался настоящий соломенный брыль, какие еще носят пасечники или курортники. На плече у него болталась на длинном ремешке странной формы сумка, нечто среднее между планшетом и тубусом, в которую он первым делом хозяйственно прибрал обезвреженный артефакт.

– Так надежнее, – объяснил мимоходом. Потом шагнул к Корнееву и дружески обнял. – Ну, ребята… Вы даже не представляете, какое важное дело вы совершили.

Повернулся к Малышеву, протянул руку и представился:

– Старший координатор межгалактического отдела по контролю времени Сергей Чернецкий.

– Капитан Малышев.

– Да я знаю, знаю… Я всех вас здесь знаю и вовек не забуду. Товарищ подполковник, не откажите в любезности, постройте группу.

В отличие от прошлого и привычного суховатого, педантичного оберштурмбаннфюрера СС Макса Штейнглица, нынешний весь просто сиял от нескрываемой радости. Что как нельзя больше шло к его неофициальному, пляжному обмундированию.

– Товарищи! Дорогие мои! От лица командования, от ваших потомков, от Лиги наций и от себя лично выношу вам огромную благодарность. Честное слово, дорогие мои, вы даже представить себе не можете, какую огромную важнейшую работу вы проделали, чтобы вернуть в историческое русло основной временной поток. Буду краток… Всех вас ждут повышения и награды. Так давайте не оттягивать этот торжественный и радостный для всех момент. Проход открыт. Прошу не волноваться, больше никаких сюрпризов. На той стороне вы окажетесь в своем собственном времени. Капитан Малышев, командуйте. Подполковник Корнеев, а вас я попрошу задержаться еще на одну минутку. Всего несколько слов… на прощание, так сказать.

* * *

– Это еще что за новости? – возмутился Корнеев. – У меня от боевых товарищей секретов нет.

– Теперь будут, – совершенно другим тоном ответил Сергей, стирая с лица белозубую улыбку. – Извини, Николай, человек ты военный, должен понимать, что значит приказ. Меры безопасности и методику обеспечения секретности разрабатывал и утверждал не я. А руководство только тебе одному из всей группы разрешило оставить память и дать допуск третьего уровня.

– А что с ребятами? Ты куда их…

– Тихо, тихо. Ты чего? – подался назад координатор. – Ничего особенного с ними не произойдет. Просто для всех, кроме тебя, всего не было. Круг замкнулся. А после того, как и мы отсюда уйдем, эта побочная ветвь просто… завянет и отсохнет, что ли. Финита…

– Вот так просто? Хлоп, и целые миры исчезнут, словно никогда и не существовали? – недоверчиво посмотрел на координатора из будущего Корнеев.

– Совсем не просто, – пожевал губами Чернецкий. – Я только на словах так объясняю. Образно. А собственно, что тебя смущает?

– Не знаю. Неправильно как-то. Это ж не сухую ветку отрезать. Здесь тоже живут люди… миллионы людей. Рождаются, любят, мечтают… И вдруг…

– А когда ты закрываешь книгу или выключаешь фильм, тебя сильно волнует, что великолепный мир, придуманный автором, в одно мгновение из-за твоей прихоти исчезает? – пожал плечами Чернецкий.

– Сравнил тоже…

– Почему нет? И одно, и другое для своего сознания ты оживляешь личным присутствием. Уйдешь – и для тебя все канет в небытие. Словно книгу закрыл. Только воспоминания и останутся. Так что не напрягайся и не забивай себе голову лишней философией и этикой. Поверь, над этим не одно поколение ученых работало, прежде чем был сформулирован окончательный вариант. Наиболее точно отвечающий действительности.