Операция Жюль Верн

В конце мая 1943 года имперский министр вооружений и военной промышленности Альберт Шпеер доложил о проекте «Тысяченожки» в ставке Гитлера. Фюрер, обожавший эффектные цифры, был потрясен. Ведь только 2 батареи «Тысяченожек» по 25 орудий каждая могли выпускать до 600 снарядов в час. Причем, имея постоянную наводку, они способны вести огонь круглосуточно. А это значило, что на Лондон каждый час будет обрушиваться 13 200 фунтов взрывчатки и 136 800 фунтов крупповской стали. К тому же, поскольку «Тысяченожки» будут находиться в подземных шахтах, им не страшны налеты английской авиации.

Итогом этого совещания явилось решение немедленно начать строительство шахт, подземных казарм для орудийной прислуги, складов, электростанции на двух холмах – Мимойек и Пи-ле-Гин – недалеко от Кале, на расстоянии 95 миль от Лон-

дона, под кодовым названием «Проект № 51». Одновременно намечено было соорудить экспериментальную укороченную модель «Тысяченожки» и начать ее испытания на крошечном островке Мисдрой в Балтийском море в районе Рюгена.

ПАССАЖИР В ОДИН КОНЕЦ

«28 октября 1943 года произведена заброска групп «Митридат Эй», «Митридат Би» и «Сильвер». Все группы были доставлены на аэродром Тэнгмири, к 22.00. Вылет в 0.30. Для проведения полета был выделен бомбардировщик «Галифакс», пилотируемый лейтенантом ВВС Р. Дженкисом… Выброска осуществлена в намеченных районах. Ответственный за операцию – майор Барли».

В огромном четырехмоторном «Галифаксе» было настолько холодно, что Анри Легрэн (он получил громкое название «специальной группы «Сильвер») дрожал словно в тяжелом приступе малярии. Не лучше чувствовали себя и семеро его спутников по бесплатному рейсу в неотапливаемом бомбовом отсеке. Видимо, они первый раз летели на задание, так как слишком уж часто напоминали друг другу, в каком порядке нужно прыгать, если самолет подобьют. Легрэна куда больше беспокоило, как бы при приземлении не повредить упакованную в чемодан рацию. Без нее пребывание Легрэна во Франции будет просто бессмысленно, а шансы на успех ничтожны.

В группе «Жан-Мари», действующей в северной зоне, в последнее время было несколько крупных провалов. Правда, она сохранила три подпольных передатчика вместе с радистами в Париже и Сен-Кантене, любой из которых мог быть выделен для Легрэна. Однако где гарантия, что они работают не под контролем абвера или гестапо и Анри не возьмут, как только он явится на одну из старых явок?

По этой же причине Легрэн отказался от предложения майора Барли добираться к интересующему Управление специальных операций объекту на побережье с помощью людей из группы «Жан-Мари». Конечно, это не значит, что Анри будет действовать в одиночку. Он организует собственную цепочку из тамошних патриотов и с их помощью будет искать подходы к цели. На первое время достаточно двух явок, которые он получил на Бейкер-стрит. Давая одну из них, в Лилле, майор сделал кислую мину – она была по линии «Фронт насьональ», в котором, с точки зрения Барли, слишком велико влияние коммунистов. Зато вторую – по линии ОСМ

(ОСМ-«Организасьон сивиль э милитер» – организация Сопротивления, состоявшая главным образом из бывших военных и гражданских чиновников)

– он превозносил до небес, тем более что она находилась в Сент-Омере, сравнительно близко от Кале. Ну что ж, с нее Легрэн и начнет.

– Сильвер! Экшн стейшн! – громкий возглас заставляет Легрэна вздрогнуть. Это же штурман дает ему команду приготовиться к прыжку. Анри проверяет замки парашюта, нащупывает в правом кармане комбинезона пистолет и осторожно идет к люку. – Гоу! – Пошел! – Он бросается в холодную сырую тьму, густеющую внизу, левой рукой прижимая висящий на груди в брезентовом чехле чемоданчик с рацией.

Он приземлился на вспаханном поле. Прислушался. Полная тишина. Быстро закопав парашют и комбинезон, Анри осторожно двинулся вдоль живой изгороди к железной дороге. Если и дальше все пойдет, как намечалось в Лондоне, то с первым же поездом Легрэн уедет в Сент-Омер.

На маленькой станции, к которой вышел Легрэн, на платформе уже густо толпился народ в ожидании первого поезда. Анри остановился в сторонке и стал прислушиваться к разговорам. Судя по тому, как свободно держались люди, здесь были лишь местные рабочие, крестьяне, ремесленники. Как водится, жаловались, что нет продуктов, – боши реквизируют все подчистую. Эта тема была знакома Легрэну еще по 41-му, но вот и кое-что новое: людей угоняют в Германию. На платформе откровенно обсуждали, каким образом избежать отправки. И тут же обменивались новостями о положении на фронте, переданными из Лондона, рассказывали о последних стычках людей из маки с немцами, гадали о сроках изгнания ненавистных бошей. «Что ж, если так настроено большинство французов, в помощниках недостатка не будет», – подумал Анри.

К платформе, пыхтя, подошел пассажирский состав. На вагонах первого и второго класса в глаза бросались таблички «Только для вермахта».