Операция «Зимнее волшебство»: Нацистская истребительная политика и латвийский коллаборационизм

Общих советских данных о результатах операции «Зимнее волшебство» также не существует. Партизаны достаточно тщательно подсчитывали ущерб после карательных операций, а поскольку в этих подсчетах участвовало местное население, их можно считать весьма точными. Однако к настоящему времени в научный оборот введены подсчеты ущерба только по одному из районов, затронутых карательной операцией — Освейскому. Согласно этому акту, в районе было сожжено полностью 156 деревень и районный центр Освея, около 4000 жилых домов, 102 школы, 2 церкви и 2 костела, 6 больниц и множество других общественных зданий. Уничтожено населения 3639 человек (в том числе 2118 детей до 12-летнего возраста), угнано на принудительные работы 2615 человек[36]. Как видим, данные о количестве расстрелянных несколько ниже данных В. Бремера, а количестве угнанных — значительно меньше. С учетом того, что это данные только по одному из подвергнувшихся нашествию карателей районов, это вполне объяснимо.

Следует отметить, что в немецких отчетах о карательных операциях данные об уничтоженных людях, как правило, ниже фактических. Так, например, в отчете гебитскомиссара Борисова об уничтожении деревни Хатынь говорится о том, что деревня была уничтожена вместе «с 90 чел. жителей»[37]. Однако на самом деле число уничтоженных жителей Хатыни составило 149 человек (все они установлены поименно)[38]. Причины подобного расхождения понятны: каратели определяли число уничтожаемых ими людей «на глазок», после чего эти примерные цифры суммировались в сводных документах. А вот число угнанных на принудительные работы учитывалось точно.

Таким образом, данные о количестве уничтоженных мирных жителей в докладе В. Бремера, по всей видимости, несколько занижены, а вот данные об угнанных на принудительные работы — точны.

Судьба угнанных заслуживает отдельного рассмотрения хотя бы потому, что далеко не все из них выжили. В уже упоминавшихся показаниях А. Хартманиса мы находим следующую информацию об их судьбе: «Часть оставшихся в живых граждан, впоследствии доставили в Саласпилский лагерь. Мужей отделяли от жен, затем всех направили на принудительный рабский труд в Германию, детей насильно отнимали от родителей и часть из них распределили между населением Латвии, однако большинство детей были в таком истощенном состоянии, что большинство из них умерло от болезней»[39]. Точные данные о количестве погибших среди угнанных на принудительные работы установить едва ли удастся, однако, судя по всему, он был велик.

Подведем примерные итоги операции «Зимнее волшебство»: более 200 убитых партизан, от 4 до 5 тысяч уничтоженных мирных граждан, более 7 тысяч угнанных (несколько тысяч из которых впоследствии погибло), 156 сожженных деревень и один райцентр, огромное количество угнанного скота, отравленные колодцы, залитая кровью 15-километровая полоса мертвой земли.

А вот партизанский край так и не был ликвидирован, по-прежнему создавая угрозу для оккупантов.

Латвийская специфика

Операция «Зимнее волшебство» была спланирована и подготовлена немецкими оккупационными властями и должна рассматриваться как один из примеров реализации нацистской истребительной политики на оккупированных советских землях. Вместе с тем, нельзя закрывать глаза на то, что эта операция имела весьма четкую латвийскую специфику.

Операция проводилась на латвийско-белорусской границе с целью обезопасить латвийскую территорию от действий советских партизан, изолировав немногочисленные на тот период отряды и группы латышских, латгальских и местных русских партизан от «подпитки» со стороны более мощных белорусских партизанских подразделений; подавляющее большинство участвовавших в операции карателей были латышами. Как раз во время операции было принято и широко распропагандировано решение о создании Латышского добровольческого легиона СС, в который впоследствии

были включены все латышские полицейские батальоны — в том числе участвовавшие в проведении операции «Зимнее волшебство».

Документы советских партизан свидетельствуют, что участвовавшие в операции латышские полицейские батальоны в бою проявляли хорошую устойчивость — что было нехарактерно для коллаборационистских формирований и свидетельствовало о наличии серьезной мотивации сражаться. Отличались латвийские коллаборационисты также и исключительной жестокостью по отношению к своим жертвам. По свидетельству генерального комиссара Риги Дрекслера, украинская полицейская рота, принимавшая участие в «Зимнем волшебстве», «с ужасом наблюдала акцию — мужчины рыдали как дети», тогда как латвийские полицейские, напротив, похвалялись своими «славными делами»[40].

Латвийские полицейские во время проведения карательной операции в Белоруссии