Операция "Золотой Будда". Книга третья

— А как ты хотел? Ведь когда наше управление спланировало эту операцию, мы просчитали, что на тебя, когда ты вынужденно стал изгоем в России, должны выйти иностранные спецслужбы и как-то проявить свой интерес к Онекотану. А когда ты пропал за границей на целых два месяца, а потом вдруг объявился в научной экспедиции, которую мы ждали на Онекотане… — Воронцов замешкался, видимо, решая, говорить следующую фразу или нет, — Мы приняли решение в интересах дела использовать тебя как «подставу». Надеюсь, когда ты остынешь и все проанализируешь, поймешь, почему мы приняли такое решение.

Умелов вдруг изменился в лице. Теперь он выглядел не растерянным, а сосредоточенным.

— Я все понимаю, Валерий Петрович, — согласно кивнул он, — вы действовали правильно.

Воронцов впервые за время разговора улыбнулся.

— Ну, вот и хорошо, что ты все понял. И раз уж вы пришли сегодня, а не завтра, как было запланировано, то, так и быть, я вам скажу это сейчас. Наше Управление представило вас к награждению государственными наградами за успешно проведенную операцию «Золотой Будда».

Умелов с Мальцевым переглянулись.

— Так что хоть заранее и не поздравляют, но я все же нарушу это правило.

Встав со стула, генерал-полковник застегнул свой китель, пожал руки мужчинам и крепко обнял их по очереди.

Умелов вдруг вспомнил о золотых пластинах.

— Валерий Петрович, а где сейчас это золото? — невольно нарушил он торжественный момент.

Генерал-полковник покачал своей головой.

— Ты неисправим. Золото еще в восемьдесят восьмом было передано через нашего спецпредставителя буддистам Юго-Восточной Азии. Я в этом сам не участвовал, но знаю, что тогдашнее руководство страны очень хотело понравиться всему миру. И, чтобы не злить нашего китайского соседа, эта операция по передаче золота буддистам прошла в строжайшем секрете. Я знаю только, что ящики с ценностями вывезли на транспортном самолете в одну из юго-восточных стран, а кому они были переданы, это уже, как говорится, вопрос не нашей епархии.

— А пластины там были? — не вытерпел Умелов.

— Там много чего было. Тебе-то это зачем? — переспросил Воронцов.

— Валерий Петрович, это очень важно, поверьте.

— Ну ладно. Поскольку это дела минувших дней, я сейчас сделаю звонок в наш архив, и тебе дадут доступ к описи всех изъятых ценностей.

— Спасибо, Валерий Петрович. Но можно еще один вопрос?

— Давай.

— А Сергея Хромова как-нибудь отблагодарили за участие в операции?

Воронцов, услышав вопрос Умелова, расплылся в улыбке.

— Молодец, что заботишься о друге. Причем, заметь, о хорошем друге. Ведь пограничная дружба — одна из самых крепких.

Умелов кивнул, соглашаясь со словами генерал-полковника.

Воронцов продолжал:

— Сергей завтра будет награжден ведомственной наградой, которой, я думаю, он будет гордиться всю жизнь. Впрочем, он сам тебе об этом расскажет, если захочет.

* * *

Открыв дверь своим ключом, Умелов зашел в квартиру и с порога крикнул:

— Маша!

Вместо нее в прихожую вышел Иван Андреевич. Увидев выражение лица Олега, тесть немного смутился.

— Что-то не так? — спросил он Умелова.

Олег с упреком посмотрел на Корна.

— Иван Андреевич, почему вы мне в Филадельфии не сказали, что передали копию письма Куроки Такэо в советское посольство?

— Ах, вот вы о чем?

Поняв причину такого поведения зятя, Иван Андреевич немного успокоился.

— Вы же знали, чем я занимаюсь, — сухо продолжил Умелов.

— Олег, я хотел вам это сказать, но… — Корн замялся, — но я побоялся за вас. Вы даже не представляете, в каком круговороте вы могли бы оказаться с этим золотом. Ведь все это могло быть чрезвычайно опасно. Я уж не говорю, что с этим золотом и жизнь можно было потерять.

— Эх, Иван Андреевич, — в сердцах махнул рукой Олег и прошел на кухню.

«Знали бы вы, — думал он про себя, — что я уже два года как хожу по лезвию ножа из-за этого золота».

Кинув на кухонный стол ксерокопии фотографий золотых пластин, сделанных в архиве ФСБ, Умелов достал турку и насыпал в нее кофе.