Операцию «Шторм» начать раньше…

а) способствовать усилению сопротивления афганского населения советскому военному присутствию;

б) подрывать авторитет нынешнего афганского руководства и местных властей.

Участники совещания признали, что качество пропаганды на ДРА является, по американским меркам, пока весьма низким. Решено было усилить мощности передатчиков за счет установления новых передающих антенн и варьирования времени передач в зависимости от наиболее благоприятных условий прохождения радиоволн. Единодушно приняли решение усилить афганскую секцию, увеличить время передач на языке дари.

На совещании сидели свои люди, и поэтому без стеснения подчеркивалось, что «радиостанции — это служба «психологической войны». Они учреждены для провоцирования внутренних беспорядков в странах, на которые ведутся передачи».

Но американцы не были бы американцами, если бы не вернулись к этому вопросу после ввода советских войск в Афганистан. В «Голос Америки» и «Голое свободы» сразу же пришло указание (вот она, хваленая независимость) усилить освещение войны в Афганистане. Официальным представителям американского правительства, ученым и политикам предписывалось распространять сведения об ужасных нарушениях прав человека в Афганистане. Рекомендовалось прилагать все усилия в демонстрации раненых афганцев и советских дезертиров в качестве советских военных преступлений. Это, как подчеркивалось в инструкции, не будет иметь немедленного воздействия на советского слушателя, однако постепенно в сознании советских граждан должна будет образоваться связь между экономическими издержками и застоем их жизненного уровня.

Отдадим должное американской пропагандистской машине — она прекрасно справлялась с этим предписанием. Постепенно, но в умы многих советских людей внесли мысль в первую очередь о преступности войны в Афганистане. Без анализа, фактов, на одних слухах и эмоциях — но о ее преступности. На Съезде народных депутатов даже такой борец за права человека, как А. Сахаров, попавшись на эту удочку, говорил о фактах, услышанных в передачах западного радио, места которым не было за все девять лет пребывания наших войск на территории Афганистана — о якобы каких-то расстрелах попавших в плен наших солдат. Ни одного случая так и не было названо, а мы еще раз имеем возможность обратиться к указанию в «Голосе Америки»: «Все, что бы ни говорилось, не будет иметь немедленного воздействия, однако постепенно в сознании советских граждан…»

Глава 16

«МУСУЛЬМАНСКИЙ» БАТАЛЬОН — СОВЕТСКИЕ КАМИКАДЗЕ. — ДЕВОЧЕК ОСТАВЛЯЕМ ВАМ. — НАЙТИ КОМАНДИРА.

2 мая 1979 года. Туркестанский военный округ.

В мае в Узбекистане уже достаточно жарко, и, если у человека есть возможность выйти из душного помещения на улицу, в тень, поближе к арыку или фонтану, никто не стесняет себя в этом желании. Дом — он от дождя и от снега, а вообще-то крыша закрывает небо, стены забирают простор. А за столиком под плакучей ивой или чинарой, с пиалой горячего зеленого чая, лагманом и лепешкой, послушать друга, просто соседа, воду в арыке, неземную восточную мелодию, свою душу — вот счастье. А зачем суета? Какая может быть суета у подножия гор? Вот они — воистину великие и вечные, все остальное пройдет, уплывет, убежит. Поэтому сиди, человек, пей чай. Говори, о чем говорится. Не говорится — просто сиди. Вспоминай о прошлом, думай о будущем.

Полковник Василий Васильевич Колесов[20] приехал в Туркестанский военный округ после нескольких лет разлуки с ним. Когда-то он начинал свою офицерскую службу на Дальнем Востоке в только что образованных и еще потому не совсем понятных, но тем не менее обещающих быть интересными и перспективными частях спецназа. Прошел все должности, какие только можно пройти строевому офицеру, а здесь, в Туркестанском, командовал уже бригадой.

Должность комбрига — это только звучит загадочно, красиво, даже романтично, будто из времен гражданской войны. Только знать бы любителям словесности, что время навязало, навесило на командира бригады и такие заботы, как ведение подсобного хозяйства, самострой — от парков для техники до жилья офицерам, обязательное выделение солдат для нужд города: перенести, вырыть или закопать, очистить, засыпать. Где мы только не видели чернорабочих в солдатской форме в то время!

Словом, куры, поросята, картошка, цемент, трубы, вода лежали на плечах вместе с подполковничьими погонами инервы трепали ничуть не меньше, чем боевая подготовка. Поплакаться бы кому, да и на это просто нет времени. А если бы и было, то при подчиненных нельзя, а при начальстве не положено. Семью тоже поберечь хочется. Так что определенная замкнутость офицеров — просто от привычки тащить свой воз проблем самому.